«Защита 240» - [60]

Жара и подавленное настроение, вызванное неудачами у мисс Флоры, действительно меньше всего располагали Диринга к деловому разговору, но Эверс так обстоятельно и с таким увлечением говорил о своих планах, что Диринг невольно оживился. Он понял, что Эверс действительно затеял нечто из ряда вон выходящее.

- Последние опыты показали, - заканчивал Эверс, - что у нас в руках величайшее открытие.

- Черт возьми, Майкл! Я всегда считал, что у вас неплохо устроена голова. Вы, как мне помнится, не хлопали ушами в Принстоне, а учились кое-чему у старых олухов, именуемых профессорами.

- Я рад, Юджин. Я предлагаю вам участие в этом деле. Доведем его до конца и разделим его успехи.

Диринг спокойно и довольно долго рассматривал выразительное, ставшее сейчас одухотворенным лицо Эверса. Высокий лоб, крупный нос со слегка заметной горбинкой, стального цвета глаза, в которых всегда была строгость и только временами вспыхивала смешинка, придавали его лицу выражение волевое и властное. «Да, - подумал Диринг, - если это дело осуществимо оно находится в руках сильного человека, а если так, то надо постараться не упустить тех возможностей, которые оно сулит».

- Я благодарен вам, Майкл, за доверие, которое вы мне оказываете, хотя и не совсем понимаю, чем, собственно, я могу быть полезен?

- Не скромничайте, Диринг. Прежде всего, финансирование - это ваша область, затем ваши возможности создать нужное мнение в военных кругах, и, наконец, расшевелить конгрессменов.

- Это можно уладить. Конгрессмены, пресса, радио - все это, в конце-концов, в наших руках. Хуже другое.

- А именно?

- Поскольку я вас понял, вам до зарезу нужны эти… ну, как их… зоринские секреты?

- Да, Юджин, - вздохнул Эверс.

- Так в чем же дело? Ведь у вас наверняка должен быть кто-нибудь в СССР для этого дела. Не даром же вы, черт возьми, болтались там порядочное время!

- Был.

- Вот как! А теперь?

- Неприятная история, Юджин. Связь прервана. В институте Зорина у меня был некий Протасов, и он…

- Поймали?

- Неизвестно. Он исчез.

- Чепуха!

- Совершенно невозможно установить, что стало с этим человеком, и я ничего не могу получить оттуда, особенно теперь, когда… ну, вы понимаете… времена «Полевого агентства» прошли.

- Понимаю, - многозначительно протянул Диринг.

- Юджин?

- Да, Майкл.

- Вы видите, я все рассказал вам.

- Что вы мямлите, Майкл? Выкладывайте прямо!

- Я хотел сказать, мне кажется, вы все это сможете уладить.

- Я?

- Да. Ведь у вас есть контакт с заведением Уолтерсона, а они держат связь с людьми в СССР.

- Здесь какое-то недоразумение, и я…

- Что вы мямлите, Юджин. Выкладывайте прямо!

Диринг расхохотался.

- Вы молодец, Майкл. Вы можете делать дела, раз вы умеете выведать о людях больше, чем они того хотели бы. Молодец! Хорошо, я свяжусь с заведением Уолтерсона.

- Вот и прекрасно, Юджин.

- Кончим с этим. С чего вы думаете начинать сейчас?

- Мне кажется, хорошо бы начать с Тайсона.

- Пожалуй… - Диринг задумался. - Пожалуй, это правильно. Если удастся заинтересовать Томаса Тайсона, то это будет гарантией. Дело примет серьезный оборот, получит поддержку Национальной ассоциации промышленников.

Один из главных соучастников завоеван. Диринг по телефону связался с Тайсоном-старшим, и тот обещал принять Эверса сегодня же в десять вечера.

- Встреча назначена в «Серой беседке» - старик любит разговоры такого рода обставлять некоей таинственностью и уединением. Итак, сегодня в десять вечера в «Серой беседке»!

2

Увлечение мисс Флоры Тайсон автомобилем появилось сравнительно недавно.

Избалованная наследница одного из крупнейших состояний страны пользовалась автомобилем с детства, считая его совершенно необходимой принадлежностью обихода. Пользовалась, так сказать, не замечая автомобиля, но с тех пор, как на одной из ее машин стал работать Эдди Фридзам, загородные прогулки, многомильные пробеги по автострадам сделались ее излюбленным, если не единственным развлечением. Это становилось серьезным и вызывало в семье немало неприятных разговоров. Но мисс Флора не смущалась. Ничто не доставляло ей большего удовольствия, чем загородные поездки. Еще больше наслаждения доставляли ей загородные поломки.

Для нее уже прошло то время, когда так приятно было просто сидеть рядом с Эдди, почти без всякой цели мчаться по дорогам и смотреть, смотреть, смотреть… Смотреть на его красивый профиль, изучать каждую черточку его спокойного лица с внимательными, всегда устремленными вперед глазами. Но и этого теперь мало Флоре. Хотелось говорить с ним, дотрагиваться до его руки, как это было однажды, когда на крутом повороте она испугалась (притворно или действительно) и схватилась за его руку. Хотелось прижаться щекой к его щеке… Но Фридзам невозмутим, всегда почтителен к своей хозяйке и, казалось, кроме: «Да, мисс» или «Нет, мисс», ничего не способен произнести.

Да, поездки уже не удовлетворяли мисс Флору, поломки (они случались, к сожалению, очень редко) были все же интереснее. Тогда Эдди открывал капот машины, засучивал рукава и своими загорелыми сильными руками, покрытыми едва заметными золотистыми волосками, копался в моторе. Можно было ходить вокруг, заговаривать с Эдди, расспрашивать его об отдельных деталях мотора, делая вид, что это очень интересно. Однажды, когда Флора наклонилась над мотором рядом с Эдди, ощущая щекой теплоту его лица, он вдруг бросил ключ, выпрямился и так посмотрел на нее, что ее охватила волна стыда и жалости к себе. Она быстро села в машину, захлопнула дверцу и до возвращения домой не смотрела на Эдди. Впрочем, неправда: она старалась не смотреть. Она не поднимала глаз на его лицо, довольствовалась тем, что видела его фуражку. О, как она любила эту чуть смятую, сдвинутую немного на затылок фуражку! Сколько бы она отдала только за то, чтобы снять ее и провести ладонью по, должно быть, мягким, чуть вьющимся волосам Эдди!