Засекреченные приключения Шарлотты Бронте - [96]

«Мне хотелось убежать в ужасе, но… я могла лишь повиноваться». Мистер Слейд вдохнул в меня это желание, но не дал ему удовлетворения. Теперь я против воли отвечала Куану, томясь получить от него то, чего не смогла от мистера Слейда. Животное во мне было слепой сладострастной тварью, не способной отличить одного мужчину от другого. Я почти не различала, что я чувствую к мистеру Слейду, а что к Куану.

«Но как могла я совершить подобный грех — упиваться союзом с мужчиной вне священных уз брака? И женская добродетель не воспрепятствовала мне? Увы, меня не заботили ни Бог, ни приличия, ни что-либо еще, кроме Него».

Мое сознание нарисовало, что обнимает меня и ласкает мистер Слейд. Я вздохнула от восторга. «Присутствие Его ввергало меня в жаркое трепещущее томление»… Картина мистера Слейда и меня растворилась в ошеломляющую, непристойную картину Куана с Изабелью Уайт, нагих, переплетенных. Но в ту минуту меня не трогало, что Куан был любовником Изабели. Меня не трогало, что он не был мистером Слейдом. Я забыла, что он убийца. Я сознавала лишь одно: у него есть власть удовлетворить мое желание.

— Вы исполните мои указания, мисс Бронте? — прожурчал Куан.

Я услышала голос мистера Слейда, будто эхо: «Вы поможете мне осуществить правосудие?»

«Когда Он сказал: „Что бы ты для меня сделала?“, я ответила от всего сердца: „Чего бы ты ни пожелал!“ Он был моим господином, всеохватывающим источником моего существования. Я была Его преданной рабыней».

— Да, — прошептала я, не зная, мистеру ли Слейду или Куану даю я обет верности.

32

Я проснулась и обнаружила, что лежу на своей кровати, полностью одетая, в очках набекрень. Сквозь белые занавески сочился бледный свет дня, снаружи пронзительно кричали чайки. Голова болела, меня подташнивало, во рту был кислый вкус. Кое-как мои мысли пробудились. Я приподнялась и села, со стоном отчаяния вспомнив, как Куан начал меня соблазнять. Однако ничего больше я вспомнить не могла — вино, очевидно, затемнило мое сознание. Сердце мне сжала паника. Что в моем одурманенном состоянии я позволила этому сумасшедшему?

Я торопливо обследовала одежду и себя, но не нашла никаких признаков, что Куан надругался надо мной. Видимо, он перенес меня в мою постель и оставил проспаться. Я почувствовала огромное облегчение, но, кроме того, стыд и ужас, что прошлой ночью я сдалась Куану. Только ли отравленное вино ослабило мою волю? Когда воздействие отравы сошло на нет, смогла бы я воспротивиться ему? Или я стала его покорным орудием, вовеки в его власти? Я охнула при мысли, что мне предстоит еще один день. Сколько их должна я провести в обществе Куана, прежде чем узнаю, кого он наметил в заложники и каковы его намерения относительно них?

Когда судьба не оставляет нам иного выбора, можно только продолжать, и мы кое-как справляемся. Я встала, умылась и привела себя в порядок. Это потребовало времени, так как мой желудок не утихомиривался, от головокружения комната ходила ходуном, несколько раз мне приходилось прилечь. Наконец, пошатываясь, я спустилась вниз.

Я была удивлена, увидев в столовой Куана, Хитчмена и Тин-наня. Впервые мне предстояло есть в их обществе. Куан и Хитчмен вежливо пожелали мне доброго утра, на что я ответила со всем спокойствием, на какое оказалась способна. Тин-нань только свирепо взглянул на меня. Он все еще был зол, что вчера ночью я предала его в руки отца. Я уловила отголоски разговора, прерванного моим появлением.

— Прошу, присоединяйтесь к нам, мисс Бронте, — сказал Куан.

Я села в конце стола напротив него. Рут подала мне чай, хлеб и яйца. Хитчмен ел то же, что и я, но Куан и Тин-нань завтракали чем-то вроде овсянки с рыбой и незнакомыми мне травами. Тин-нань держал миску у самого рта и заталкивал в него кашу двумя палочками, ни разу не отведя от меня злобного взгляда.

— Вам хорошо спалось? — Куан спросил меня тоном, намекавшим на драму, которую мы разыграли вместе.

— Да, благодарю вас, — сказала я, но лицо мое запылало.

Хитчмен поглядывал на нас подозрительно и с любопытством. Я уставилась в свою тарелку, но мой желудок отказывался от еды. Я прихлебывала крепкий горький кофе, и каким-то образом он восстановил мое здоровье и мужество.

— Прошу разрешения съездить в город, — сказала я. Было необходимо сообщить мистеру Слейду то, что Куан открыл прошлой ночью, и я сослалась на придуманный предлог. — Я хочу зайти в церковь. Я ни разу не молилась там с тех пор, как уехала из дома.

— Можете подождать и подольше, — сказал Хитчмен.

— Нет, — отмел его возражение Куан. — Мисс Бронте следует разрешить соблюдение ее религиозных обрядов.

— Хорошо, — сказал Хитчмен с видимым неудовольствием.

Я задалась вопросом, считал ли Куан, что чары, которые он наложил на меня вчера ночью, закрепили его власть надо мной настолько, что меня можно отпустить, или же он хотел поставить Хитчмена на место. Но какой бы ни была причина, я с радостью села в карету. Хотя бы на время избавиться от пугающего присутствия Куана было подарком судьбы. Пока Ник вез меня по городу, забушевала гроза. Ливень хлестал карету, молнии опаляли затопляемый берег и море. Между раскатами грома я расслышала стук копыт позади нас. Я выглянула в окошко и увидела вроде бы фермера на крестьянской лошади. Он приподнял шляпу в мою сторону, и я узнала мистера Слейда. Очевидно, он исподтишка следил за домом Куана, не появлюсь ли я. Я почувствовала невероятное облегчение.