Засекинский дом - [9]

Дѣйствительно, молодой графъ Сергѣй Михайловичъ объѣхалъ главныя три вотчины, поставилъ новыхъ управляющихъ, остановился въ Москвѣ въ Засѣкинскомъ домѣ и прожилъ въ немъ мѣсяца два. Но вскорѣ ему стало скучно и въ Первопрестолькой, и въ отечествѣ, и его потянуло за границу. Онъ рѣшилъ, что управленіе имѣньями и поправленіе разстроеннаго состоянія — дѣло совершенно не мудреное. Личное присутствіе его, собственно говоря, совершенно излишне. Достаточно лишь получать правильныя ежемѣсячныя донесенія управителей, а проживать, конечно, можно всюду, гдѣ вздумается.

Не прошло года послѣ выхода въ отставку, какъ молодой графъ Сергѣй Михайловичъ былъ уже прикомандированъ къ русскому посольству въ Бельгіи. Но, такъ какъ онъ проживалъ въ Парижѣ всю зиму, а остальныя три времени года рыскалъ по всей Европѣ, то заслужилъ въ министерствѣ особое прозвище.

Другихъ звали attaché d'ambassade, а его въ шутку прозвали détaché. Одинъ шутникъ заказалъ даже и подарилъ ему визитныя карточки съ слѣдующей надписью: «Comte Serge Zassékine détaché de la légation de Russie.

Такъ прошли годы. За это время все чаще стало появляться въ печати имя Сергѣя Михайловича Засѣкина. Имя это поминалось двояко: въ иностранной прессѣ и въ отечественной. Въ иностранной прессѣ итальянскія, нѣмецкія и французскія газеты то и дѣло, небольшимъ количествомъ строчекъ, иногда только двумя, извѣщали своихъ читателей о какой нибудь диковинѣ, касающейся знаменитаго principe, или дурхлаута, или же boyard comte de Zazekzine, иногда даже Zakzetchine.

И дѣйствительно графъ Сергѣй Михайловичъ удивлялъ Европу.

Въ Парижѣ онъ ѣздилъ по бульварамъ на русской тройкѣ, или занималъ всѣ комнаты Maison d'Or на цѣлую ночь ради того, чтобы его съ его пріятелями и пріятельницами не безпокоили другіе гости. За это же время графъ почти нечаянно женился на петербургской барышнѣ, дочери тайнаго совѣтника Евтюхова, съ которой познакомился на морскихъ купаньяхъ. Однако, черезъ годъ, въ Римѣ, графъ былъ уже влюбленъ въ какую-то „причипессу“ и, чтобы показать ей подобіе русской зимы, онъ среди мая обратилъ въ зиму довольно большой садъ отеля, который занималъ. Онъ приказалъ усыпать землю мукой, вымазать клеемъ всѣ деревья, оборванныя отъ листьевъ, и обсыпать ихъ ватой и слюдой.

Графиня же оставалась въ Парижѣ и очень веселилась…

Въ Вѣнѣ, гдѣ у графа былъ собственный домъ-вилла и конскій дворъ съ полсотней скакуновъ, онъ нашумѣлъ наиболѣе и два раза: одинъ разъ, взявши на скачкѣ призъ, другой разъ, сломавши себѣ ключицу и надломивши шею. Послѣдній подвигъ очень заинтересовалъ родственниковъ женатаго, но еще бездѣтнаго графа, но вскорѣ они разочаровались. Вѣнскіе доктора шею починили заново.

Каждый разъ, что графъ возвращался къ женѣ въ Парижъ и къ своей амбасадѣ, цри которой былъ détaché, всѣ бульварныя газеты въ двухъ — трехъ строкахъ объявляли, что извѣстный милліонеръ comte de Zaczaczine снова появился при бомондѣ, танцовалъ въ салонѣ такой-то герцогини, или за одну ночь въ Джокей-клубѣ проигралъ въ карты une somme ronde!

Однажды, когда графъ вернулся въ Парижъ, гдѣ оставалась и веселилась графиня, она объявила ему, что она беременна. Графъ очень удивился…

За время этого заграничнаго житія въ русской прессѣ тоже появлялось часто имя графа Сергѣя Михайловича Засѣкина и тоже въ краткихъ, но очень точныхъ выраженіяхъ, вдобавокъ въ нѣсколькихъ всегда одинаковыхъ строкахъ. Это были объявленія о продажѣ различныхъ вотчинъ его въ разныхъ губерніяхъ, вслѣдствіе неплатежа. Деньги, разумѣется, вносились, но на слѣдующій годъ снова появлялось то же лаконическое упоминаніе его имени. Это было единственное доказательство для россіянъ о его существованіи на бѣломъ свѣтѣ.

Однажды обыватели околодка въ приходѣ Николы Линючаго были сильно озадачены суетой, которая происходила на дворѣ Засѣкинскаго дома. Издавна тутъ бывало мертво-тихо, а вдругъ тутъ появились всякія телѣги, ломовые извозчики, даже три драныя четырехмѣстныя кареты съ биржи.

Оказалось, что многое и многое изъ Засѣкинскаго дома вывозится: и картины, и бронза, и другія рѣдкости. Все это продано наполовину какому-то петербургскому вельможѣ, а наполовину какому-то московскому купцу, который недавно выстроилъ домъ и заводитъ такія же рѣдкости у себя, какія когда-то скопилъ екатерининскій вельможа.

Графъ Сергѣй Михайловичъ былъ въ это время въ Висбаденѣ, немножко проигрался въ рулетку и хотѣлъ отыграться.

Графиня все оставалась въ Парижѣ…

Она очень веселилась…

Засѣкинскій домъ былъ, между тѣмъ, очищенъ въ мѣсяцъ. Оставалась лишь кой-какая мебель. Но вскорѣ, хотя ничего вновь продавать приказа не было, многое начали вывозить опять. Но все больше по ночамъ. Наконецъ, Засѣкинскій домъ опустѣлъ совершенно. Въ немъ остались только стѣны и потолки. Да и не всѣ стѣны были цѣлы. Въ желтой гостиной даже ободрали шпалеры со стѣнъ. Затѣмъ управитель вдругъ, придравшись къ неполученному за два мѣсяца жалованью, самъ покинулъ свое мѣсто. Ему надоѣло быть управителемъ. Онъ купилъ себѣ домъ недалеко отъ Засѣкинскаго дома и внесъ за него двадцать пять тысячъ чистоганомъ.

Прошелъ годъ, и въ Засѣкинскомъ домѣ уже виднѣлись въ нѣкоторыхъ мѣстахъ рамы съ разбитыми стеклами, а чрезъ разбитыя окна уже появились новые обитатели въ комнатахъ — голуби. Въ трубахъ давно нетопленнаго дома вороны и галки уже вили гнѣзда. Жизнь сосредоточивалась только въ двухъ флигеляхъ, выходившихъ на улицу, гдѣ жили квартиранты.