Заря победы - [14]

— Не думал, что придется драться на родных полях… — признался комбриг, уроженец Московской области.

Маршал Шапошников сообщил по прямому проводу, что 5 октября к нам прибудут два дивизиона реактивной артиллерии, и предупредил: новое оружие не должно попасть в руки врага ни при каких обстоятельствах.

— Это очень сильное и эффективное средство, особенно для поражения живой силы. Смотрите, голубчик, используйте его умело. Держите непосредственно у себя, головой за него отвечаете! Так требует Главковерх.

— Если можно, сообщите о боевых качествах этого оружия. Можно ли из него вести огонь по точкам?

— Нет. Только по площади. К вам прибудут специалисты и подробно расскажут на месте о тактико-технических данных этой артиллерии. — Заканчивая разговор, маршал еще раз напомнил: — Дальше Зуши, голубчик, ни шагу!

— Приму все меры, чтобы выполнить ваш приказ.

— Усильте разведку на флангах. Не дайте противнику обойти вас. За пленного с картой спасибо. Почаще докладывайте.

— Понятно…

Утром 5 октября я находился на НП у Катукова. Отсюда хорошо было видно, как вражеские танки приближаются к переднему краю обороны, готовясь смять пушки и проутюжить окопы, занимаемые нашей пехотой. Огонь артиллерии заставил залечь пехоту противника, которая следовала за танками, а орудия прямой наводки подбили несколько боевых машин. Но значительное количество гитлеровцев продолжало рваться вперед, тесня подразделения мотострелкового батальона бригады и в то же время встречая стойкое сопротивление пограничников из батальонов Дрожженко и Тетюшева.

Катуков вопрошающе посмотрел на меня.

— Дайте огонь из засад! — распорядился я.

В воздух взвились две красные ракеты. Через несколько минут на поле боя уже пылали фашистские танки, пораженные в борта фланкирующим огнем гусевских «тридцатьчетверок».

Вечером б октября противник вновь нанес сильный авиационный удар по Мценску и железнодорожной станции. Загорелись жилые дома. В это время выгружались части 6-й гвардейской дивизии, только что прибывшей с Ленинградского фронта. Невзирая на сильную бомбежку, командиру дивизии генерал-майору К. И. Петрову удалось успешно и без особых потерь закончить выгрузку. В тот же день на станцию Мценск прибыли и основные силы 11-й танковой бригады под командованием подполковника Бондаря. Она так же, как и 4-я, была вооружена танками КВ и Т-34. В комплектовании корпуса очень помог и генерал А. М. Василевский.

Испытал враг и силу нашей авиации. Гудериан в своих воспоминаниях пишет: «5 октября я уже был у генерала Ломельзена (командир 4-й немецкой танковой дивизии. — Д. Л.)… В этот день я получил довольно внушительное представление об активности русской авиации… Затем авиация противника бомбила штаб корпуса… Затем я направился к дороге, по которой продвигалась 3-я танковая дивизия. Здесь мы также подвергались неоднократной бомбежке со стороны русских бомбардировщиков».

…Ночью я собрал командиров и комиссаров соединений, чтобы посоветоваться, как лучше выполнить задачу, поставленную Ставкой, — дальше Мценска противника не пропустить, преградить ему путь на Тулу.

Первым взял слово командир 6-й дивизии К. И. Петров:

— Надо вести подвижную оборону до Мценского рубежа, и здесь, на реке Зуше, дать решительный бой. Дальше не отходить.

Петрова поддержал Бондарь.

— Немецкая тактика вбивания клиньев в нашу оборону известна, — заметил он. — Надо бить врага по открытым флангам, не давая взять себя в клещи.

Подполковник С. М. Ковалев, командир 201-й воздушно-десантной бригады 5-го воздушно-десантного корпуса, также высказался за то, чтобы бить врага на промежуточных рубежах. М. Е. Катуков предлагал это еще раньше. От пограничников на совещании присутствовал начальник штаба полка капитан В. Н. Анцупов. Он твердо стоял за подвижную оборону. Так и порешили.

Оторвавшись от противника, к утру 6 октября войска заняли новый рубеж: поселок 1-й Воин — поселок Нарышкино.

У реки Зуши подготавливалась глазная полоса обороны корпуса.

Обстановка была сложной, но наше положение в какой-то степени облегчалось тем, что по тылам выдвинувшейся группировки противника наносили сильные удары в районах Трубчевска, Боровска и других пунктах войска Брянского фронта. Это заставляло врага все время распылять силы, нередко вести бои с перевернутым фронтом и выделять части для прикрытия тылов.

Отдав необходимые распоряжения, мы с заместителем сели перекусить. Вдруг В. А. Визжилин отложил ложку:

— Дмитрий Данилович, родилась одна мысль. Неплохо бы в двух — трех километрах впереди рубежа 1-й Воин — Нарышкино оборудовать ложный рубеж обороны, ввести противника в заблуждение.

— Дельно! Поручаю вам с Катуковым осуществить эту идею.

Около одиннадцати часов 6 октября наша авиаразведка обнаружила, что параллельно шоссейной дороге, примерно в трех километрах от 1-го Воина, движется около восьмидесяти немецких танков с мотопехотой и артиллерией. Вскоре над нами появилось сорок «юнкерсов». За двадцать минут они сделали по три захода: два по нашему ложному переднему краю, а третий — по подлинным боевым порядкам, приняв, по-видимому, настоящий передний край за глубину обороны.