Заря Айваза. Путь к осознанности - [66]

— Полагаю, что это так. Я думаю, что по большей части его видения подтверждались, однако случалось и так, что они были и ошибочными.

Такое утверждение переходило всякие границы для группы антропософов.

— Выражайтесь точнее, господин Животич, какие из видений Учителя были ошибочными? — поинтересовался пожилой человек в очках, через толстые стекла которых были едва заметны его брови.

— С удовольствием, — ответил я. — Если бы только они все относились к действительности, но, к сожалению, это не так. Например, в своих знаменитых лекциях «Кармические связи» Штайнер допустил много ошибок, которые вызвали подозрение по поводу точности его интуитивного видения — многие из его умозаключений, простите за выражение, были нелепы. К примеру, взять его встречу с Ницше, где он заявляет о том, что отчетливо ощущал, как эго и астральное тело Ницше стремились покинуть его физическое тело, но физическое и тонкое тела Ницше были столь сильны и полны здоровья, что не позволяли такому случиться. Однако ко времени их встречи Ницше страдал от третьей стадии сифилиса, так что его тело было далеко не здоровым.

Это послужило веским аргументом. Я уверенно продолжил свою речь:

— Кроме того, в 1924 году Штайнер посетил так называемый замок короля Артура в Тинтагеле. Он рассказывал о том, под каким глубоким впечатлением он находился от всего увиденного там, он долго говорил о том, как благодаря его тонкому видению с ним вышли на контакт король Артур и рыцари Круглого стола. Несмотря на все это, археологические раскопки безоговорочно указывают на то, что сам замок был построен шестью столетиями позднее.

Антропософы смотрели на меня пустыми глазами. Несомненно, все сказанное мной поставило их в тупик, и я мог только ожидать каких-нибудь сплетен за моей спиной после нашего расставания. Несмотря на мои сомнения по поводу того, вынесут ли собравшиеся дальнейшую информацию, я все же продолжил:

— Я не преследую цели раскритиковать чрезвычайно одаренную личность, однако должен обратить ваше внимание на следующее. Я не читал светскую книгу Эдуарда Шюре «Великие Посвященные», но некоторые из тех, кто читал, говорят о том, что работа Штайнера «Христианство как Мистический Факт» имеет много чего общего с ней, что это почти чистой воды плагиат работы Шюре, которую тот опубликовал за двадцать лет до Штайнера. Возможно, кто-нибудь из присутствующих все же прочел эту ценную книгу, которую я, к моему несчастью, упустил из виду?

В просторном зале царило молчание. Я слышал самого себя, и мне было обидно, что рядом со мной не было отца, который мог бы все это лицезреть.

— Несомненно, — продолжил я, — в работе Штайнера содержатся глубокие истины, и каждый, кто их ищет, найдет в словах Штайнера неисчерпаемый источник знаний. Штайнер опережал свое время. Тем не менее, не каждый согласится с некоторыми из его утверждений… Я помню одно из самых противоречивых. Согласно Штайнеру, причиной, по которой Александр Великий отправился завоевывать мир, послужила тяга к знаниям и духовности. Однако, с психологической точки зрения, Александр был эгоистичным человеком. Он, как и многие завоеватели, преследовал одну цель — невзирая на число человеческих жертв, на беды тысяч невинных людей, включая женщин и детей, он хотел завоевать мир, чтобы возвеличить самого себя. Эгоизм так поглотил его, что он считал себя богом… который к тому же страдал от алкоголизма. В порыве алкогольной ярости он убил своего лучшего друга.

— Конечно же, у каждого есть своя точка зрения на различные события, и каждый имеет право выразить ее, — поспешно высказался Петко Сретенович. — По окончании этого интересного обсуждения я бы хотел, чтобы вы уделили мне минутку своего внимания. Каждый день здесь представляет еще большие неопровержимые доказательства, чем в прошлые времена, того, что нас посещали представители внеземных цивилизаций. Мы передаем и восхваляем факты, которые получаем от западных стран, но пожалуйста, не забывайте, что и мы располагаем такими же ценными фактами на нашей с вами собственной границе. Давайте снова вернемся к вопросу о том, что же зависает над украшенным фресками монастырем Сопочани, — конечно же, это космические корабли. И вот что бы мне хотелось сказать по этому поводу. Обратите на это внимание, поскольку вы, несомненно, будете удивлены услышанным. Сава Текелия, сербский писатель, описал в своих мемуарах путешествия, которые он совершил на рубеже XVIII и XIX столетий.

Он достал маленькую толстую книгу в голубом переплете. Обложку украшало изображение самого писателя, который был слегка похож на Казанову. Он открыл книгу и продолжил:

— Стиль и язык книги достаточно символичны для того времени, однако факты, которыми она оперирует, представляют особую значимость, вселяющую оптимизм. Биография озаглавлена на характерном языке того времени — «Описание жизни». Текелия коллекционировал артефакты и в то же время являлся обладателем одной из самых больших библиотек страны. Хочу подчеркнуть, что Текелия не относился к ненадежным чувственным людям, окрыленным любовью, он являлся автором ценных грамматических, политических, законодательных и литературных анналов, он был поэтом и писателем травелогов. Следующие строчки, посвященные его личному переживанию, представляют для нас особый интерес: «18 ноября, приблизительно в три часа после полудня, я находился поблизости одной хижины, когда увидел какой-то свет, быстро приближающийся сверху. Я был почти всего в двух шагах от увиденного мною, я думал, что это, возможно, был какой-то человек с мотыгой, которая отражалась при солнечном свете. Когда оно поравнялось с землей, то его рост не стал превышать уровня пояса, словно это был какой-то человек в железных доспехах, от которого шел зеленоватый свет. Я не мог отвести от света свой взгляд и пошел ему навстречу. Он приближался ко мне со скоростью человеческого шага, и, пока я шел в его сторону, натолкнулся на насыпь из виноградных листьев, которая на какой-то момент загородила мне обзор. Когда я обошел ее стороной, света уже не было. Я дошел до того места, где видел его в последний раз, но там ничего не оказалось. Я огляделся вокруг, но ничего нового в винограднике не обнаружил. Все действие длилось семь с половиной минут. Dicite physyci quid hic, dies fruit, sobrius fui, sol splendebat». — Петко направил взгляд в нашу сторону и произнес: — Не хочу обижать кого-либо, но в том случае, если кто-то из вас не совсем свободно говорит на латыни, я переведу. Буквально это означает следующее, — словно пронизывая книгу, он поставил правый указательный палец на текст и, стараясь выделить каждое слово, закончил: — «Доктора, скажите мне, что же это было — все происходило днем, я был трезв, и солнце сияло».