Зарубежный криминальный роман - [6]

— Занимайся своими делами, Китти, — сказал я. — Я хочу увидеть эти снимки по профессиональным причинам, а ты — из чистого любопытства. Ты — девушка симпатичная, но умишко у тебя слабенький, воспитан на женских журналах.

— Не теряйте времени, господин Фрейд. Посмотрим, что там внутри, — взмолилась она.

Я разорвал конверт. Китти взяла стул и устроилась рядом. В конверте лежало шесть фотографий. Очень ярких, но совершенно безобидных. Две из них, снятые при вспышке, изображали пару, сидящую за столиком красивого ресторана или клуба. За другими столиками сидели нарядные люди, а на первом плане — молодая девушка и мужчина в смокинге. Они весело смеялись.

На другом снимке тот же массивный мужчина обнимал девушку за голые плечи и нашептывал ей что-то на ухо.

На остальных карточках фигурировала все та же пара. Их сняли на трибуне ипподрома. Девушка была одета в светлый пиджачок с меховым воротником. Мужчина указывал на лошадей; на шее у него висел, должно быть, очень дорогой бинокль. Две фотографии были сняты на пляже. Первая из них изображала девушку в шезлонге. На голове у нее была надета большая шляпа. Она пила через соломинку. Мужчина в плавках лежал рядом на песке, с открытой книгой на коленях. Он был полноват и имел в области талии неэстетичные валики жира. На груди у него волос было явно больше, чем на голове. Темноволосая девушка была одета в белый купальник. Фигура стройная, пропорциональная, плечи гладкие, грудь высокая и полная, достаточно открытая, а стройные ноги сделали бы честь балерине.

На второй пляжной фотографии красота девушки была еще лучше видна. Она опиралась на спинку скамьи, а мужчина держал ее за талию.

Шестой снимок передавал приподнятую атмосферу праздника. Вокруг проигрывателя стояли люди с бокалами и пели. У большинства женщин платья демонстрировали такое декольте, что, будь обладательницы похудее, платья просто соскользнули бы на пол. Все мужчины, кроме одного, носили смокинги. Но ключом к фотографии служил диван на первом плане: на нем сидела все та же красавица с толстяком, в руке у него был бокал с вином. Девушка тоже держала бокал за ножку, но бокал опрокинулся. Платье немного сбилось, и одна бретелька спустилась с плеча. Верхняя часть груди выступала из низкого выреза. Она смеялась безудержно и не обращала внимания на то, что юбка задралась выше колен и полностью открыла правую ногу. Мужчина лежал головой у нее на коленях, перевесив одну ногу через ручку дивана. В его бокал какой-то явно пьяный тип наливал вино. Толстяк сжимал зубами окурок толстой сигары, редкие растрепанные пряди падали ему на лоб. Такие сцены можно увидеть на празднике в первые часы утра, когда опьянение и усталость берут свое. Сделан снимок был, наверное, маленьким аппаратом, незаметно для участников.

Китти молча рассматривала фотографии и роняла их одну за другой на стол.

— Если вы объясните, каким образом они стоят двадцать тысяч, мистер Крэг, я готова пригласить вас на ужин к Альграно. — Она подняла брови. — Думаешь, тебя провели?

— Ты о Вальдо? Считаешь, что он дал мне не те фотографии?

— Может быть. Эти не похожи на компрометирующие. Деньги теперь у него. Думаю, что он уже откупоривает бутылочку доброго вина в далекой Мексике. У него от смеха, наверное, челюсти болят.

Я поддел ногтями фотографии и сложил в стопку.

— Кроме последней, все они годятся для семейного альбома.

— Да, признаться, ничего интересного. Но это ничего не значит, моя дорогая. Быть может, они представляют интерес не из-за своих художественных качеств, а из-за персонажей, которые на них изображены. — Я снова посмотрел на парочку на диване. — Как бы то ни было, она не замужем; так что даже если она встречалась с этим толстяком…

Китти засмеялась.

— Кто не замужем?

— Миссис Смит, кто же еще.

— Ты что говоришь? Вот эта куколка и твоя пронафталиненная клиентка — это, по-твоему, одно лицо?

— А почему бы и нет? — возразил я. — Мы знаем, что она была переодета. Ведь облик ее был нарочито уродлив. Следовательно, она все продумала.

Китти сжала губы и глубоко вздохнула, отчего ее платье сразу поднялось в цене до двухсот долларов, которые она за него наверняка заплатила.

— Дай я еще раз взгляну. — Она взяла одну из пляжных фотографий и стала ее изучать.

— Во-первых, лицо девушки мне не удалось хорошенько разглядеть, но не думаю, что это была она. — Она молча всматривалась в фотографии. Потом взяла остальные карточки.

Я тем временем выбрал фотографию, сделанную на бегах, и на лице молодой женщины пририсовал карандашом пару очков в толстой оправе.

Вдруг Китти заговорила:

— Скажи мне, Шерлок, давно ты был в кино?

Я покачал головой.

— Последний раз — четыре месяца назад, когда мы смотрели с тобой «Бег к катастрофе» в «Коронет».

— По-моему, эта девушка — Гала Форрест, — заявила Китти. — То есть, Форрест, какой та могла быть несколько лет тому назад.

— Гала Форрест, — повторил я со смехом. — Ты что, с ума сошла?

Хотя меня нельзя назвать любителем кинематографа, я, конечно же, слышал о Гале Форрест, последней находке Голливуда, девушке с параметрами 97, 62, 92, золотисто-рыжими волосами и волнующей походкой; ею «Экедеми Пикчэ Корпорейшн» ответила на Джейн Менсфилд. По сравнению с этой жемчужиной Лоллобриджида и Бардо казались простыми статистками. Студия, в которой она снималась, повторила разумную меру предосторожности, принятую не так давно Эвелин Вест, то есть застраховала ее бюст на 250 тысяч долларов. После нескольких проб ее откопал какой-то режиссер, любитель крупных форм. На уровень кинозвезд Гала Форрест поднялась благодаря довольно глупой ленте, пришедшейся по вкусу публике. Называлась она «Огненная женщина». Это — киноверсия театральной комедии, написанной одним испанцем, неким Луисом де Коррели. Достаточно надуманная история о приключениях и увлечениях безжалостного мексиканского бандита и о его романе с молодой супругой богатого американского игрока. На каждом шагу в городе встречались трехметровые щиты с фотографиями Галы Форрест. Зажигательная блондинка позировала, прикрытая одними лохмотьями, не скрывавшими ни сантиметра ее великолепного тела. Имя ее было запущено со всеми рекламными ухищрениями, на которые только способен Голливуд. По всему континенту прошли телеинтервью, сопровождавшиеся кадрами из фильма. В каждом городе, где был хоть один кинотеатр, появились сотни почитателей Галы. Издатели соревновались в фотографиях ее бюста, который неизменно фигурировал на обложках журналов. Фильм перевели на восемь языков. Критики хором уверяли, что поет Гала весьма посредственно, что играет она не особенно хорошо, но никто не мог отрицать того впечатления, которое производили на публику ее лицо и фигура. К счастью, благодаря великолепной режиссуре Фореста Вайткомба и гению главного продюсера «Экедеми Пикчэ» Эйбы Кэплэна несовершенство Галы-актрисы отодвинулось на второй план. Ее зритель — миллионы рассыпанных по всему миру почитателей — быть может и не думал о ее лице, но тела ее забыть не мог.