Зарубежный криминальный роман - [26]

— Не ревнуй! — попросил я ее. — Она может потерять свою репутацию, но меня-то обвинят в убийстве! Садись и давай подумаем.

Целый час мы обсуждали наши дела, потом подвели итог. Мы имеем исчезнувший труп, женщину, потратившую двадцать тысяч долларов на фотографии, которые уничтожил бандит, неизвестно куда исчезнувший негатив и новую попытку шантажа. Между этими четырьмя обстоятельствами была, безусловно, связь, но какая именно, было нам неясно.

Китти стала готовить дело, а я спустился к Гарнеру купить что-нибудь поесть. Нельзя жить на одном кофе и черством хлебе. До четырех часов все было спокойно, потом позвонила Гала.

— Стив, я собрала деньги, но мне страшно. Мы действительно должны их слушаться?

— Тот, кто написал, наверняка замешан в преступлении. Я не могу позволить себе роскошь игнорировать его.

— Хорошо, тебе видней. Что я должна делать?

— Я еще не решил. Теперь, когда ты собрала деньги, я это обдумаю. Во всяком случае, мне надо увидеть письмо. Я приеду к тебе около семи, и мы все обсудим. Кстати, я прочел, что твой жених рисковал свернуть себе шею вчера вечером.

— Да, я уже слышала. Он мне звонил. Я не знала, что он так быстро вернется из Сан-Франциско. Он пригласил меня в «Казину» сегодня вечером. Непросто было его убедить, что я не могу. Я сказала, что у меня встреча с киношниками по поводу нового сценария.

— Ты не сказала мне, что Корделла не было в городе.

— Разве? Он уехал в Сан-Франциско в прошлую пятницу, чтобы повидаться с отцом.

— По фотографии он кажется красивым, — сказал я. — Ты ведешь с ним нечестную игру. Или ты передумала?

— Стив, сейчас не время обсуждать то, что я тебе рассказала. Это проклятое письмо не дает мне покоя. — Она помолчала. — И все же ты прав. Быть может, я и передумала, и не только из-за Вальдо. А совсем по другой причине. — Ее тон о многом говорил, и, зная, что Китти слушает нас, я прервал разговор, сказав, что скоро приеду.

Китти вошла с угрожающим видом.

— О, Стив, может быть, я передумала, — она прекрасно имитировала Галу. — Тоже мне Казанова. Могу поспорить, что ты развлекался с этой обезьяной. Желаю, чтобы она от тебя не отстала, если только ты не получишь удара ножом…

Я схватил ее за плечи и прервал монолог поцелуем. Потом сказал:

— Слушай, девочка, не выдумывай. Ну что я могу поделать, если она находит меня привлекательным? Впрочем, это вполне естественно, не так ли?

Она куснула меня в подбородок, но было видно, что она расстроена.

…Шестиэтажный отель «Адельфи» находится посередине Рилерс-стрит, пересекшей проспект, который идет от Вестон-бульвара до центрального вокзала. Соседние дома были постройки пятидесятилетней давности и знавали лучшие дни. Еще до мировой войны их переделали в пансионы. На другой стороне улицы находятся два дешевых универсальных магазина.

Гостиница относилась к категории третьеразрядных, хозяин пускал любого клиента без разбору. Над входом горело название гостиницы, и только оно указывало на возможность найти здесь дешевое жилье и пищу. Даже свет за окнами горел вполсилы, что говорило о жестком режиме экономии, в том числе и электроэнергии. Была среда, половина девятого; Рилерс-стрит опустела так, что с нее можно было унести тротуары, и никто бы не заметил. Мимо ряда автомобилей вдоль улицы проезжали время от времени машины, сворачивали в один из переулков.

На пороге одного из пансионов, в нескольких десятках метров от гостиницы, женщина средних лет, слишком ярко накрашенная, в слишком узком для нее платье, и высокий худой парень с хитрым взглядом громко ссорились. Я сидел в своей машине перед входом в гостиницу и поглядывал на них. Парень отпустил последнее ругательство в адрес женщины и пошел прочь, засунув руки в карманы. Женщина усмехнулась, крикнула ему что-то вдогонку, потом захлопнула дверь.

Ну и народ!

Я выбросил окурок в окно, проехал несколько метров, развернулся и вернулся обратно. Да, автор письма выбрал подходящее место: спокойное, безлюдное, улица достаточно широкая, чтобы можно было ехать быстро, справа и слева множество переулков, так что уйти от погони совсем несложно. Любая машина, появившаяся на месте свидания, могла возбудить подозрение женщины, и я не хотел рисковать. Мы с Галой разработали достаточно гибкий план, предвидя возможные неожиданности. Я повернул за угол и поставил свой «форд»; потом пешком вернулся в гостиницу. Дверь открылась, вышли двое и направились в сторону Рилерс-стрит. Справа от двери шли два узких окна, разделенных колонной. Рядом с окнами на массивной деревянной двери я прочел: «Вход воспрещен. Для поваров». Дверь была заперта.

Поскольку багажа у меня с собой не было, портье попросил задаток в три доллара и семьдесят пять центов. Он дал мне ключ от сто пятьдесят первой комнаты и показал, где находится столовая, чтобы утром я смог позавтракать. Я запомнил ее расположение, мне нравится собирать информацию. Как я и думал, туалет находился в подвале, и я легко его нашел. Судя по запахам, где-то рядом должна была быть кухня. Я отыскал дверь во внутренний дворик, и никто, кроме большого кота, меня не заметил. Кот хотел увязаться за мной, но я щелкнул пальцами, и он отстал. Я вышел и оказался в темном и тесном закоулке, заставленном мусорными ящиками, ведрами, коробками. Я нашел служебный вход, он был заперт на тяжелую цепь длиной сантиметров в двадцать. Я открыл ее и выглянул на Рилерс-стрит; с тех пор как я вошел в гостиницу, на ней ничего не изменилось.