Зарубежный детектив 1985 - [14]

— Нью-Йорк, Бронкс, Уэстчестер-авеню, 181, квартира 73. Джо Формика, — переводил Ковачев. — Морти погиб катастрофа машине быстрее жду Маман.

— Гм... Морти... — прошептал еле слышно Марков. — Мортимер... Напомните, как звали господина, которого ирландец искал по гостиницам?

— Мортимер Гаррисон.

— Так, так... По паспорту погиб Дэвид Маклоренс...

— По фальшивому, товарищ генерал!

— А она сообщает, что погиб Морти. О’Коннор разыскивает Мортимера Гаррисона или... в крайнем случае Дэвида Маклоренса. Видимо, это одно и то же лицо. Ибо найдя Маклоренса, он прекратил поиски Гаррисона. Вроде бы логично, а?

— Она и есть Маман! — не унимался Петев.

Ковачев сердито потряс головой.

— Откуда такая уверенность! Можно писать и от чужого имени, как это делал Маклоренс. Хотя... скорее всего вы правы. — Он ненадолго задумался. — Джо... Формика... На латыни «формика» означает вроде бы муравья. Джо Муравей!

— Может быть, так зовут этого... Бонифацио, — сказал Петев.

— Оставьте вы эти псевдонимы. Кто поручится, что Бонифацио — это не какой-нибудь полковник Лоуренс, а Муравей, к примеру, может оказаться и генералом.

Петев машинально поглядел на Маркова.

— Дались вам генералы, — усмехнулся Марков. — Пока что можно сделать лишь один вполне определенный вывод: у них нет на сегодня другого передатчика и приходится пользоваться официальным телеграфом.

— Значит... — Петев почесал свою бородку, — значит, Мелвилл не причастна к убийству.

— Ладно... — махнул рукою Марков. — Может, она сообщает, что возложенная на них задача успешно выполнена. Самое большое впечатление в этой телеграмме на меня лично произвела подпись. Точно такая же, как в шифрограммах, — Маман. Профессионалы так не поступают. Не так уж трудно догадаться, что мы можем их засечь и расшифровать текст. Тем более что шифр-то элементарный...

— А что могут значить эти два словечка напоследок: «быстрее жду»? — размышлял вслух Ковачев. — Куда уж там спешить после катастрофы? И чего ждать?

— Или... кого? — продолжил генерал. — Как поступили с телеграммой? Отправили?

— Я поговорил с начальником почты, — сказал Петев. — Договорились немного ее подзадержать.

— И правильно поступили. Когда ее там получат, то будут знать...

— Что Маклоренс, что Морти уже... морто, мертв. И что передатчик уже в наших руках. Так что других шифрограмм больше не поступит. Заметьте следующее... — Ковачев заглянул в лист с текстом: — «Морти погиб катастрофа машине» можно понять и так: «Морти погиб. Точка. Катастрофа в машине». То есть катастрофа с передатчиком.

— А что все-таки передать начальнику почты? — спросил Петев. — Он не может надолго задержать телеграмму.

Марков зажег сигарету, несколько раз торопливо затянулся.

— Действительно... А жалко! Смущает меня, что время идет, а мы все еще не знаем цели их прибытия сюда.

— Надо надеяться, скоро они покажут свои коготки, — сказал Петев.

— На что надеяться? Разве они уже не показали, на что способны, когда спровадили Маклоренса в пропасть. А завтра может произойти что-нибудь и похлеще!

19 июля, суббота. Вечером

Супруги Галлиган, как и положено достопочтенным англичанам, точно в восемь явились к забронированному для них столику. Несколько минут спустя, когда еще ничего не было заказано, в зал вошел Ларри О’Коннор. Он оглядел зал, как бы кого-то ища, и, хотя свободных столиков было достаточно, он приблизился к столу англичан и обменялся с ними несколькими ничего не значащими фразами, как водится между соотечественниками в чужой стране, после чего был убедительно приглашен разделить компанию. Когда О’Коннор оказался за столом, беседа была продолжена.

Петев сидел недалеко. Цены здесь были не для командированных, а выдавать обеды и ужины в таком первоклассном заведении тоже за служебное задание Петеву было совестно, и потому он заказал пиво. Официант посмотрел на него подозрительно, но недовольства не выказал. Тем временем подоспел Дейнов и уселся напротив.

— Здравствуйте!

— Добрый вечер! Как видите, сидят и беседуют.

— Беседуют и закусывают. Скоро к ним присоединится и Мелвилл. Я проверил, О’Коннор прибыл самолетом прямо из Франкфурта.

— Что еще известно о нем?

— Ничего. Паспорт выдан в Нью-Йорке.

Среди столиков замаячила и Мелвилл. Заметив Галлиганов, она приветливо им замахала, а те энергично начали зазывать ее к себе. Она еще только усаживалась, а уж ей представили О’Коннора, и сразу же завязался оживленный разговор.

— Вот и собрались, — сказал Петев. — Этот О’Коннор искал Гаррисона-Маклоренса, а нашел его любовницу.

— Как будто она была ему только любовница! Не кажется ли вам, что уже пора вызвать ее к нам и порасспрашивать о том о сем... — оживился Дейнов.

— О чем, например?

— Да хотя бы о том... — тут Дейнов задумался, — о том хотя бы, что ее дружок, с которым она прикатила к нашим берегам в одной машине, оказался убитым.

— В автомобильной катастрофе!

— А она прыгает, ручкой помахивает, будто ничего не случилось.

— Вы ожидали, что она облачится во все черное, да? Она узнала скорбную весть вполне официально, от администраторши. После обеда побывала в морге. Даже всплакнула. Но что поделаешь, дорожное происшествие, такие вещи случаются даже в Австралии.