Зарубежная литература XX века. Книга 1 - [25]

IV. Когда-то он был мастером по чертежным инструментам, имел жену, они ждали ребенка. При родах умерли и жена и ребенок. Стареющий вдовец взял новорожденную девочку из приюта, назвал ее Мелиттой. Девочка закончила школу и теперь работает в прачечной. Старый отец становится странствующим пчеловодом. Бродя с песней по полям, он восхищается «великим созданием творца», учит людей работе с пчелами. С годами он приближается к «естеству бытия», к познанию жизни и смерти. Домой старик возвращается ненадолго и неохотно, опасаясь, что странности его судьбы могут «искривить линию жизни» молодого неопытного существа.

V. А. любит жить с комфортом. Деньги даются ему легко, теперь он скупает дома и землю за обесцененные марки. Ему доставляет наслаждение дарить деньги. Он не любит принимать решения, судьба сама неплохо за него решает, а он подчиняется ей, не теряя, впрочем, бдительности, хотя и с достаточной долей лени.

В одно воскресное утро Церлина выкладывает ему старые семейные тайны. Баронесса родила Хильдегард не от барона, а от друга семьи фон Юна, Никто не знал, что служанка обо всем догадалась, злорадствовала и действовала в своих интересах. В то время Церлина была смазливой и «аппетитной» девушкой из деревни. После неудачной попытки соблазнить аскета-барона, судью, ей быстро удается совратить фон Юна, оторвав его от очередной любовницы. Последняя скоропостижно скончалась в так называемом Охотничьем домике. Фон Юна был арестован по подозрению в отравлении, но на суде, возглавляемом бароном, был оправдан, после чего навсегда уехал из страны. Перед судом Церлина переслала барону украденные ею письма баронессы и ее любовника, но это не повлияло на объективность решения судьи. Барон вскоре умер — от разбитого сердца, по мнению Церлины. Втайне от баронессы служанка по-своему воспитывала Хильдегард, в «возмездие за вину» — вину дочери, в которой текла кровь «похотливого убийцьв», и вину матери. Хильдегард выросла в стремлении подражать тому, кого считала отцом — барону, «но без его святости», — негодует Церлина. Она, подсматривающая за всеми, знает, что Хильдегард часто простаивает по ночам у комнаты очередного постояльца, и лишь мысль о «святом» отце мешает ей открыть дверь. Баронесса стала пленницей обеих женщин, в душе ненавидящих ее.

Рассказ Церлины несколько отвлекает А. от послеобеденного сна. Засыпая, он жалеет баронессу и себя, оставшегося без матери, он хотел бы быть «своим собственным сыном».

VI. На многолюдной улице А. замечает странный, нелепый дом, торчащий как «сломанный зуб». А. тут же обходит его подворотни, подъезды, дворы, лестницы, этажи. Он полон нетерпения и чего-то ждет, например, открывающегося из окна вида на сад или ландшафт. Он как будто заколдован и находится в небезопасном лабиринте, а кругом ни души. Вдруг он чуть не налетает на девушку с ведром в руках. Она живет в этом доме с дедушкой и работает в прачечной на чердаке. Андреас представляется ей. Он хочет увидеть сад, о существовании которого узнает от Мелитты. Ему это не удается, и, разочарованный, он просит Мелитту показать ему другой выход на улицу. После следующих долгих блужданий А. попадает в магазинчик по продаже кожи, откуда выбирается наконец на улицу с куском купленной кожи. Кожа хорошая, но он все равно разочарован.

VII. Цахариас вступил в социал-демократическую партию, после чего быстро получил повышение и мечтает стать директором гимназии, Он женат и имеет троих послушных детей.

В это время по всей Германии проводятся собрания в знак протеста против теории относительности Эйнштейна. На одном собрании он выступает против этой теории, хотя и не слишком резко — ведь даже в правлении партии есть приверженцы Эйнштейна. уходя с собрания, Цахариас сталкивается в гардеробе с молодым человеком, разыскивающим свою шляпу. Последний приглашает Цахариаса в погребок, где угощает дорогим бургундским. Цахариас не доволен образом мыслей молодого человека, который называет себя голландцем и считает, что немцы принесли много страданий и себе, и всей Европе. После первой бутылки Цахариас произносит речь во славу немецкой нации, «не терпящей лицемерия». Поэтому немцам не нравятся «всезнайки» евреи. Немцы — нация «Бесконечного», то есть смерти, а другие народы погрязли в «Конечном», в торгашестве. Немцы несут нелегкий крест — обязанности «наставников человечества».

Еще одна речь следует после второй бутылки: в состоянии легкого опьянения разумнее идти к проститутке, а не к жене, чтобы не зачать четвертого ребенка, что не по карману. Но у проституток можно встретиться со старшеклассниками. Немцы больше не нуждаются в слове «любовь», ведь именно «спаривание» приближает к Бесконечному. За четвертой бутылкой произносится третья речь, а по дороге к дому — четвертая, о потребности в «спланированной свободе». А. доставляет Цахариаса до дверей его дома, где «двоих забулдыг» с отвращением встречает жена Филиппина. Изгоняемый ею А. уходит, замечая, как Филиппина колотит своего мужа, восторженно принимающего побои и бормочущего любовные признания. А. приходит домой и засыпает, не желая ломать голову над судьбой немецкой наиии.