Зарисовки одной дамочки - [9]

— Так, — громко сказала Екатерина и включила свет. — И что здесь происходит?

Дарья испуганно икнула и застыла над курицей.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? — грозно повторила хозяйка квартиры.

— Вот, — дрожащим голосом ответила Дарья, — проверяю заговор.

— Какой заговор? — спросила Маня.

— В журнале прочитала.

— Ведьмы! — пробасила Катя. — Кругом одни ведьмы! — и тихо начала оседать на пол.

— Пить меньше надо, — отозвалась Маня и попыталась поддержать подругу.

— А что за заговор? — полюбопытствовала я.

— Господи! — устало ответила мне Полина. — Да я тут недавно Катьке журнал принесла, в котором статья напечатана о том, как гадалки людей дурят. Ну и приведен пример одного заговора. Мол, если его сделать, то мужики косяком повалят.

— Дарья, — подала свой голос Катя, с трудом поднимаясь на ноги, — а зачем тебе мужики? Ты же у нас из большинства. Лесбиянка.

— Из меньшинства, — поправила ее Полина.

— Это десять лет назад их было меньшинство! А теперь — большинство.

Дарья ничего не ответила. Мы конфисковали курицу, развязали ей ноги и выпустили, бедняжку, с балкона. Хорошо, что Катька живет на втором этаже. Курица благополучно приземлилась и, кудахча, растворилась в ночи. Мы же решили, что хватит пить, и дружно пошли спать.

А народ верит

Когда мы отпускали на волю бедную птицу, мне и в голову не могло прийти, что проверить заговор, напечатанный в журнале, захочется не только одной Дарье. Несколько дней подряд по некоторым московским дворикам бродили, сбившись в стаи, курицы, приводя в умиление детей и старушек. Пару раз, рассказывали очевидцы, птиц видели на центральных улицах, где они, с перепугу шумно хлопая крыльями, носились с дикими воплями, бросаясь под колеса машин и нарушая все правила уличного движения, чем приводили гаишников в ярость…

То, что наши люди, в отличие от других народов, вместо психоаналитиков к гадалкам и целителям ходят — это понятно. Менталитет такой. Но чтобы вот так дружно в заговоры верить — это что-то новенькое. Видимо, совсем беда с мужским населением началась. Как там в песне? Девять парней на десять девчат? Судя по количеству куриц на улицах нашей столицы, скорее всего, на десять девчат остался только один парнишка, и то, если он не ребенок, голубой или старик.

У Гуру

Теперь у многих в угоду моде есть персональный Учитель — Гуру. Кто-то ради этого ездит за границу, например, в Тибет или в Индию. Кто-то, наоборот, выписывает «духовника» из-за границы. Таких примеров масса. Но в свое время, когда в Москву (благодаря усилиям, мягко говоря, «недалеких товарищей»), устремились американские проповедники, собиравшие целые стадионы и кинотеатры, а на полках книжных магазинов появились книги типа «Диагностика кармы», мы с подругами тоже умудрились влиться в движение поклонников «Гуру»…

— И зачем мы сюда притащились? — спрашивает Полина, когда мы, три идиотки, опоздав минут на десять, ввалились в небольшой актовый зал одного из московских Домов Культуры, где на полу, скрестив ноги, уже сидело женщин тридцать.

Присоединяемся. Перед нами восседает седой мужчина с длинными волосами и длинной бородой.

— Он мне Распутина чем-то напоминает, — шепотом говорит Полина.

— Ага. А ты с ним лично была знакома, — усмехается Катя.

— А все-таки похож, — шепчет Полина. — Такой же немытый, и взгляд безумный, как на картинках в учебниках.

— Он же Гуру. У него имидж такой.

Гуру тем временем вещает глухим голосом:

— Возьмите апельсин и всмотритесь в сей божественный плод.

И, положив на ладонь апельсин, он обводит присутствующих взглядом. Выждав минуты две, он продолжает:

— Каков цвет!.. А тяжесть!.. А форма!.. Покатайте! Покатайте его в своих ладонях!

Все дружно начинают катать в ладонях апельсины.

— Теперь очищайте его! — с надрывным завыванием призывает Гуру, и глаза его округляются. — Надрывайте кожуру, но так, чтобы не повредить мягкую плоть. Слушайте!.. Слышите звук разрывающейся кожуры? Ощутите этот аромат!

— Поля, ты что купила? — раздается Катин голос. — У твоих апельсинов «шкурка» такая тонкая, что отрывается прямо с «мясом»!

Я смотрю на Екатерину и вижу, как она, пытаясь очистить апельсин, вгрызается в него зубами.

— Что было — то и купила! — огрызается Полина, которой было поручено перед самым началом сеанса ответственное задание: приобрести апельсины. Она, как и Катя, тоже впивается зубами в тонкую кожицу.

— Я уже вся не только в аромате, но и в соку, — жалобно стонет Катя и начинает тыльной стороной руки вытирать апельсиновый сок, струящийся по ее лицу. — Мать вашу за ногу, он же липкий!

— А теперь делим плод на дольки! — тем временем гремит завывающий голос Гуру. — Делим!.. И вот у нас на ладони раскрытый бутон. Закрываем глаза и ощущаем нежный аромат его внутреннего сока… Вдохните! Сильнее! Сильнее! — и он закатывает глаза.

По залу проносится громкий сап. Это сидящие на полу женщины начинают вдыхать в себя запах цитрусов.

— А у меня нос заложен, — слышу я чей-то голос.

— А воображение у тебя на что? — отвечает кто-то другой.

— Божественно! — слышу голос Полины.

— А теперь, — вкрадчиво произносит «двойник» Распутина, — возьмем одну дольку и положим себе в рот. Мммм… Ощущаете на языке его нежную влажность?.. Его сок?.. Его нежные ткани?.. Жуйте! — уже громче произносит он. — Вы должны извлечь всю сладкую и пряную оранжевость… Теперь глотаем и ощущаем, как долька скользит по нашему пищеводу…