Зарисовки одной дамочки - [3]

— И вот лежит он на мне, — делится Елена, — а я глаза закрыла, и такое впечатление, что сверху меня никого нет. Не чувствую я его веса — только ощущаю, как внутри меня что-то копошится… Мне кто-то рассказывал, — продолжает она развивать мысль, — что такие ощущения у лошади бывают, когда на ней кто-нибудь сидит. Вес не ощущается, только уздечка во рту мешает. И ты знаешь, такая жуть меня взяла. Как будто что-то из потустороннего мира в меня вползло, а обратно вылезти не может…

— К чему ты это?

— Знаешь, хороший он мужик, только я, наверное, себе что-нибудь другое найду.

Пару слов о Полине и о поисках любви

Полина (эта та, что напилась на Маниной свадьбе) — невысокая, подтянутая женщина с длинными, густыми, светлыми волосами и потрясающими ногами (когда-то, еще в советские времена, была моделью — обувь демонстрировала), не красавица, но мужчины засматриваются. По характеру — торнадо, обожает красивые, мускулистые тела. Водит дружбу с нужными людьми и хорошо разбирается в политике. Сделала себе неплохую карьеру в ювелирном бизнесе (и, хотя она является правой рукой владельца одной российской ювелирной компании, но на себе предпочитает видеть бриллианты от «Тiffany & Co.»). Любит носить одежду от «Versace». Пользуется только дорогой косметикой типа «Helena Rubinstein» или «La Mer».

Недавно в ней проснулся талант Агаты Кристи, и она написала пару детективов, которые, правда, и опубликовала за свои деньги. Была замужем, но несколько лет назад муж ушел от нее к молоденькой девочке.

Когда ее «дражайшая половина» перебазировалась в объятия нежного молодого тела, Полина решила найти себе нового супруга. Разумеется, у деловых людей много времени на романтику не бывает, и остается два варианта: сваха или Интернет. Полина предпочла последнее и, поместив в нем свои объявления, стала ждать. Ждать пришлось недолго. Уже через час поступили первые предложения, а через сутки она была завалена письмами от мужчин со всего света. Посыпались на Полину письма от мужичков всех возрастов, размеров, расцветок, с фотографиями и без, как из рога изобилия. Создалось такое впечатление, что у них там женщины все перевелись (впрочем, как и у нас мужчины).

— Ты только посмотри! — размахивает она перед моим носом распечатанные на принтере признания в любви. — Как они пишут! Это можно с ума сойти! Здесь — самые лучшие из всех написавших. И мой возраст не помеха.

— И что пишут? — беру из пачки первое попавшиеся послание. — Так. Мистер Стоун. Ага, рост, вес, цвет волос и глаз. Фотка имеется? — я смотрю на распечатанную фотографию и потом на Полину. — Ты видела, что он очень загоревший?

— Видела. Ну, негр. Ты дальше читай.

Я продолжаю скользить глазами по строчкам. Да, впечатляет… Наш очень загорелый мистер Стоун из Канады пишет, что красив, богат и предлагает нашей белокурой Полине приехать к нему, обещая бросить к ее ногам все блага мира. Далее он перечисляет, что ему нравится вытворять в постели.

— Поля, ты письмо полностью прочла? — интересуюсь я.

— Не-а! — отвечает подруга. — Их столько, что я не успеваю.

Я, сунув ей в рот сигарету, довожу до ее сведения, что богатый дядя из Канады любит заниматься сексом с ремнями и цепями на руках, а также любит бить и быть битым. Сигарета выпадает из Полининого рта.

— Так! Ну-ка, давай-ка сюда следующего «лучшего из лучших»! — командую я и начинаю ознакомление с посланием из Швейцарии. После описания всех своих достоинств, швейцарец ставит в известность, что хочет иметь только русскую жену и что Полина (которую он считает неплохим вариантом) может приехать к нему хоть завтра. Правда, есть одно малюсенькое «но» — он еще не разведен, и жить придется в одном доме с его женой и детьми.

Третий, «богатый и красивый», дает понять, что много путешествует по бывшим странам социализма и что в каждой из этих стран у него есть по подружке.

К концу десятого письма Полина приуныла окончательно.

Поиски любви (продолжение)

Маня, глядя на подругу, также решила найти себе романтическую любовь и, на три дня погрузившись в сети интернетовских знакомств, наткнулась на бывшего соотечественника, лет двадцать проживающего в Штатах. Их переписка была долгой и бурной. Где-то месяцев через пять он написал, что приезжает в Москву и был бы счастлив наконец-то увидеть ее живьем (именно так и написал — «живьем»). И настал долгожданный день. Он приехал, они встретились, и она впала в транс. Во-первых, он практически не помнил русского языка (я до сих пор не могу понять, как они переписывались пять месяцев?), во-вторых, он всему удивлялся — и это у нас есть, и то. Маня с ужасом в глазах рассказывала мне, как с трудом оторвала его от банкомата, вокруг которого он ходил полчаса и удивленно спрашивал:

— Он действительно работает?

На ее вопрос: «А почему он не должен работать?», — наш «бывший» полез его проверять.

— Он голодным взглядом провожал каждую женщину, и у него просто слюнки текли при их виде, — с выпученными глазами делилась своими впечатлениями Манечка. — Видите ли, когда он уезжал, была одна серая масса… Представь себе, сидим мы с ним в небольшом ресторанчике на улице, вдруг он ахает, толкает меня ногой под столиком и, уставившись на какую-то девицу, начинает орать: «Нет, ты посмотри, как она идет! Откуда у нее такая походка? Кто ее учил? Как она одета! У нас так одеваются и ходят только знаменитости! Ты посмотри, какая у нее стрижка! У нас так стригутся только в дорогущих салонах!». Люди оборачиваются на его вопли, смотрят. Позорище! А к концу вечера он стал затаскивать меня в постель. При этом даже не умея целоваться и не проявив элементарных знаков внимания. Пойдем, и точка!