Зарево над волнами - [34]

- Пожалуй, выхода нет. Давай вызовем огонь нашей артиллерии на себя, тихо сказал мне Ботылев. - Из двух смертей следует выбирать наиболее почетную.

- Давай, - согласился я. В эфир полетела радиограмма.

Несколько минут все с нетерпением ждали ее результатов.

- Неужели не откроют? - ударил кулаком по футляру передатчика радист. - Да открывайте же, открывайте огонь!

Наконец на мостовой перед клубом разорвался один тяжелый снаряд. Второй упал в непосредственной близости от его воронки. Наступило короткое затишье. Оно резко оборвалось рокочущими ударами частых разрывов. Наши артиллеристы, пристрелявшись и, по всей видимости, выбрав удобную точку корректировки огня, вели беглый обстрел соседних с клубом кварталов, улицы и ближайшего перекрестка. В условиях уличного боя такую предельную точность артиллерийской стрельбы соблюдать трудно, почти невозможно. Однако наводчики орудий сумели выполнить невыполнимое. Лишь три снаряда угодили в здание клуба. Остальные ложились вокруг, образуя непреодолимое кольцо сплошных взрывов.

Вспыхнули еще два танка с крестами на приплюснутых башнях. Остальные попятились под прикрытие стен.

В ночь на 10 сентября к нам прибыл с Большой земли начальник штаба батальона капитан Преучель со взводом разведки. В предыдущую ночь им не удавалось высадиться, и теперь появление в нашей импровизированной крепости такого подкрепления оказалось как нельзя кстати. В нашем распоряжении появились силы, способные при умелом действии нанести ощутимый урон гитлеровцем, засевшим в здании напротив.

Вылазку решили совершить ночью. Краснофлотцы Алексей Громов, Михаил Овчаров и Серафим Труфанов возглавили диверсионную группу. Они получили задание незаметно подкрасться к немецкому штабу и снять часовых. Потом проникнуть в помещение и действовать в зависимости от обстоятельств. С группой шла отважная разведчица Евгения Хохлова.

Диверсанты отправились в недалекий, но опасный путь.

Часовых сняли умело - без шума. Так же тихо справились с морскими пехотинцами врага, расположившимися на первом этаже. Стали подниматься выше. У лестничной площадки смельчаков обнаружили. Завязалась рукопашная схватка. В ней получили серьезные ранения Труфанов и Осипенко.

Евгения Хохлова переходила из комнаты в комнату. Большинство из них пустовало. Она уже было подумала, что гитлеровцев на этаже больше нет, как лицом к лицу столкнулась с тремя солдатами врага.

Девушка полоснула по ним автоматной очередью. Двое упали. Третий поднял руки. Разведчица шагнула к нему и неожиданно ощутила сильный удар. Натренированный гитлеровец выбил у нее автомат и одним рывком сбил Хохлову с ног. Завязалась жестокая борьба. Женя вцепилась врагу в горло. Тот изловчился и выдернул у нее кинжал. Женя почувствовала резкую боль.

- Жаль... гад, - вырвалось у нее.

Опоздай на секунду краснофлотец Громов, немец наверняка успел бы нанести ей второй удар. Но этого не случилось. Громов опустил приклад автомата на голову гитлеровца.

Светало. Выбраться из здания стало немыслимо. Тогда разведчики перенесли раненых товарищей в одну из очищенных от немцев комнат, забаррикадировали вход и приготовились к бою. Враги почему-то не изъявляли желания нападать. Скорее всего они просто-напросто не подозревали, что диверсанты, наделавшие столько шума ночью, расположились с ними под одной крышей.

Из окна краснофлотцы заметили высокого худощавого офицера. Он появился на крыльце внутреннего двора и, конечно, считал себя в полнейшей безопасности. Прозвучал выстрел, и офицер свалился на ступени. К нему подбежали двое солдат. Их тоже сразили меткие пули.

В течение дня немцы несколько раз пытались убрать трупы. Каждая такая попытка увеличивала количества убитых на крыльце. К вечеру тут уже лежало одиннадцать мертвых гитлеровцев.

Когда стемнело, краснофлотцы ухитрились незамеченными выбраться из немецкого штаба. Они вынесли раненых товарищей и доставили их в санитарную часть. Только не могли обрадоваться друзья встрече с Женей Хохловой. От потери крови она умерла. В партийном билете отважной девушки лежала записка: "Иду в бой. Если погибну за Отчизну, то так, как подобает коммунисту.

Слово свое она сдержала.

На следующий день немецкие морские пехотинцы вновь предприняли попытку овладеть клубом. Они вызвали танки, подтянули для стрельбы прямой наводкой артиллерию. Однако и на этот раз черноморцы не впустили в здание ни одного вражеского солдата. Нас, как могли, поддерживали огнем артиллеристы Салуянова и Матюшенко. Иногда вражеские ряды рассеивали летчики-штурмовики Героя Советского Союза Ефимова. И все же держаться было трудно. Ведь даже в те недолгие моменты, когда гитлеровцы делали передышки между очередными штурмами, их артиллерия и минометы продолжали методически бить по стенам и крыше клуба.

Ночью мы перенесли всех раненых в соседний дом. Для обороны прежних позиций оставили подразделение пулеметчиков во главе с лейтенантом Александром Холодковым и парторгом батальона старшим лейтенантом Николаем Тетеревенке. Они блестяще справились с поставленной задачей и до последнего дня героически удерживали в своих руках здание клуба.