Заре навстречу - [36]

— Что ж, хорошо, — кивнул Боря Главан.

И вот они перелезли через невысокий плетень и, пройдя ещё немного, остановились возле наполовину разрушенной беседки, возле которой росли кусты роз. Правда, и кусты были выкорчеваны, но только наполовину, так что ещё можно было за ними укрыться.

Толя молвил:

— Такая здесь раньше хорошая беседка была, а теперь вот немцы начали её разрушать. И скоро ничего от неё не останется…

И вот они уселись на лавочку, и Анатолий начал рассказывать.

* * *

Оказалось, что новый друг Анатолия был на четыре года старше его. Борис Главан родился в 1920 году в Бесарабии.

Там он окончил ремесленное училище и в 1937 году получил свидетельство о получении квалификации слесаря-токаря по металлу. Любознательный, трудолюбивый по природе своей, Боря продолжил обучение в 4-годичном ремесленном училище в Бухаресте.

В 1940-ом году Бесарабия стала Советской, и была переименована в Молдавскую ССР. Тогда же Борис перешёл учиться на четвёртый курс Кишинёвского педагогического училища, так как давно мечтал стать учителем. Немало времени уделял он общественной работе и спорту.

Но вот началась война и Борис добровольно пошёл в истребительный батальон по борьбе с диверсантами. А уже в августе 1941 года Борис осуществил то, о чём только мечтали многие, не вышедшие по возрасту Краснодонские мальчишки — он попал в действующую армию.

Вскоре его, как знатока румынского языка назначили переводчиком при штабе, о чём он и написал родным, которые в августе 41 переехали в Краснодон:

«ДОРОГИЕ РОДИТЕЛИ!

Использую случай, что идут две девушки, и посылаю вам письмо.

Я работаю в штабе дивизии переводчиком румынского языка… Иногда езжу с нашим начальником в разведку на фронт.

Сначала был определен на работу писарем в госпиталь. После этого перевели в стрелковую дивизию в химическую роту. В это время мы вели бой под Мелитополем.

В этом направлении участвовали румынские части. Наши взяли в плен румынских солдат, но некому было переводить на допросе в штабе дивизии. Мой командир знал, что я владею румынским языком, и рекомендовал меня в качестве переводчика.

С конца октября меня взяли в штаб. Через несколько дней мне присвоят звание младшего командира (старшего сержанта)

Подал заявление в комсомол… Целую крепко и желаю всего хорошего

Борис.

12.12.41 г.

П. С. Мы находимся недалеко от вас, около Дебальцево»

Уже весной 42 года Борис дослужился до звания младшего лейтенанта, и стал помощником начальника разведки одного из батальонов. В том же апреле 42 года он прислал родным ещё одно письмо, в котором писал:

«Дорогие родители! Недавно меня приняли в комсомол. Я очень рад, что принят в ряды комсомола, обещаю еще более упорно бороться против немецких оккупантов.

Я был в освобожденных от фашистов районах. Каких кошмаров они там натворили. Кровь стынет в жилах. Дома разбиты, все сгорело. Всюду только зола, да пепел, да кровь наших советских людей. Страдания нашего народа призывают нас на фронте и вас в тылу еще лучше работать для полного уничтожения немецкой сволочи».

Но летом 42-ого их дивизия, ведя жестокие оборонительные бои попала в окружение. И, чтобы не стать военнопленным, Борис вынужден был бежать, и вернулся к своим родным в уже оккупированный Краснодон.

В самые первые дни своего возвращения, Борис вообще не выходил из дому, и только теперь, когда дальнейшее бездействие сделалось уже совершенно невозможным, он увидев, что мама собралась идти за водой, сам взял у неё бидон, и, сопутствуемый наставлениями, быть осторожным, пошёл к колонке.

* * *

Вот что можно было бы рассказать о Борисе Главане.

Борис и поведал основные главы своей биографии Толику. А тот, выслушав его, сказал:

— Повезло тебе: всё-таки на фронте побывал, и этих гадов пострелять успел.

А Главан произнёс:

— А ведь я и здесь без дела сидеть не собираюсь…

— А что думаешь делать? — спросил Анатолий.

И тогда Борис приложил палец к своим губам, и прошипел:

— Тс-с-с.

— Да что же такое? — также насторожился Анатолий Попов.

— Идёт к нам кто-то.

Анатолий Попов оглянулся, и тут же глубоко вздохнул, вздрогнул и даже покраснел от смущения. Дело в том, что к ним быстро приближалась, зайдя через калитку с улицы, соседка Анатолия — девушка по имени Ульяна Громова.

На ней было длинное, светло-синее, с беленькими горошинками платье. Её гладко зачёсанные и собранные в толстую косу волосы, лежали на её плечах, ниспадая едва ли не до пояса.

Изящная, подобная сказочному видению, подошла она к ребятам, и сказала, обращаясь к Попову:

— Здравствуй, Толя.

— Здравствуй, Уля, — прошептал смущённо Попов.

— Быть может, ты представишь мне своего друга? — предложила Ульяна.

— А-а, ну конечно, — вздохнул Анатолий. — Вот, прошу любить и жаловать… В общем — это Борис Главан.

Ульяна посмотрела своими проницательными, бездонными очами на Бориса; а Борис, нисколько не смущаясь, ответил взглядом своих сосредоточенных, но вместе с тем и добрых, тёплых глаз.

А Попов говорил, обращаясь к Борису, а на Ульяну вовсе не глядя, хотя на самом то деле, ему больше всего на свете хотелось глядеть именно на неё:

— Вот, хотел бы тебе представить: Уля Громова, комсомолка из нашей школы. Она отличница, и замечательный человек… В общем — я сказал бы так: ей можно полностью доверять.