Запутанный след - [3]

В среду, как обычно, в Доме культуры устроили молодежный вечер. «Как ведет себя твой товарищ?» - было написано на афишах, расклеенных по всему горняцкому поселку.

Пропускали без пригласительных билетов, впервые отказались от помощи милиции. «Непобедимой четверке» не нужно было ломиться в дверь. Она была открыта для всех.

У главного входа стояли рослые, крепкие ребята с красными повязками.

- Не торопитесь, пожалуйста. Проходите, товарищи,- вежливо и внушительно говорили они.

Не переставая удивляться, Бураков, Огрызок, Фитиль и Сухарь вошли в фойе. Подталкивая друг друга, направились к вывешенной на видном месте стенгазете, у которой уже собралась толпа.

Стоявшие предупредительно расступились. Прямо перед «непобедимыми» была целая серия карикатур, высмеивавших их «подвиги».

Бураков потянулся было к стенгазете - сорвать, скомкать,- но в тот же миг на его плечо легла твердая рука юноши с алой повязкой. Это был Михаил Митенко. Их глаза встретились. Спокойный взгляд комсомольца не предвещал ничего хорошего. Бураков буркнул только: «Вот черти!» - и, опустив голову, направился в зал. За ним, сопровождаемые насмешливыми взглядами, поплелись дружки.

Но самое неприятное оказалось впереди. Одна из участниц самодеятельности начала распевать едкие частушки, в которых фигурировали «непобедимые», а затем был показан скетч из их жизни.

Весь зал весело смеялся.

Первым не выдержал Фитиль - засвистел, затопал ногами. Его вывели. Огрызок и Сухарь начали кричать, плеваться семечками. Комсомольцы принесли веник и заставили их подмести. Отказаться было нельзя: слишком решительный тон был у патрулей. Сухарь взял веник и, растерянно оглядываясь по сторонам, словно в поисках поддержки, принялся сметать шелуху в кучку.

Так была развенчана казавшаяся незыблемой слава «непобедимой четверки». Удар был настолько точным и сильным, что с тех пор они если и приходили на вечера, то вели себя тихо и спокойно, так же, как и во всех других общественных местах, где теперь определились настоящие хозяева положения - дружные и справедливые ребята с красными повязками комсомольских патрулей.

4. Однажды вечером

- Размахнемся? - предложил Грунтович, выходя из техникума.

- Я не против,- ответил Василий,- слово за Петром.

- Айда, чего разговаривать,- поддержал друзей Ильин.

Втроем направились в «Коксохимшнапс». Так приятели называли между собой столовую коксохимического завода. По дороге в гастрономе предусмотрительно прихватили «пол-литра» и «чекушку».

- За то, чтобы хорошо провести вечер! - разливая водку, произнес Ильин.

Выпили, закусили.

- Еще одну «половинку», а, ребята? - мечтательно глядя на пустые стаканы, произнес Леонид Грунтович.

Через несколько минут на столе стояло еще пол-литра водки. Друзья распили ее и, пошатываясь, вышли на улицу.

- Шумел камыш, деревья гнулись,а ночка темная…- затянул Ильин.

- Тише ты! -одернул его Бездольный.

Но было уже поздно: к ним приближался комсомольский патруль.

…Кондуктор начинала волноваться. Она давно обратила внимание на группу молодых людей, которые уже несколько раз едут из конца в конец. Один из них внимательно читал газету, чуть поодаль расположились еще трое, а несколько человек, зайдя в вагон, проезжали три - четыре остановки, а затем переходили в прицепной.

«Что им нужно?» - тревожно думала девушка. Ее опасения были не напрасны: в последнее время участились случаи ограбления пассажиров в трамваях. «Надо будет на кольце сказать постовому»,- решила кондуктор. И только совершенно неожиданная развязка помешала ей выполнить свое намерение.

Трамвай подходил к конечной остановке. Пассажиры вставали, направлялись к выходу. Вдруг на повороте на ходу в вагон прыгнуло несколько рослых парней.

- Пустите! - слабо вскрикнула девушка, уже приготовившаяся сходить.

Вскочив, как по команде, «подозрительные» бросились на переднюю площадку. Мелькнул чей-то нож, раздался сдавленный вскрик, и через несколько секунд все было кончено.

Трамвай остановился. Протяжный свисток - и вот уже из диспетчерской выбегают ребята.

- Принимайте «героев»! - произнес тот, что все время читал газету. Он держал за вывернутую назад руку рослого детину.

- Сколько, Володя? - спросили из темноты.

- Трое. Хотя и поездили четыре вечера, но не напрасно.

- Получилось так неожиданно,- рассказывала худенькая, невысокого роста девушка обступившим ее пассажирам,- этот здоровый схватил меня за руку и начал срывать часы, а двое других выхватили сумочку и прижали так, что не повернуться. Спасибо вот ребятам, не побоялись…

Подошла автомашина. Девушку усадили в кабину, грабителей в сопровождении комсомольских патрулей - в кузов.

- В штаб не заезжайте, везите прямо в милицию! - распорядился тот, которого называли Володей.

Отметив в диспетчерской маршрутный лист, кондуктор вошла в вагон. Трамвай тронулся. Словно ничего и не было, тот же юноша читал газету, чуть поодаль сидели еще трое. Приблизившись к ним, кондуктор дружески улыбнулась и отказалась брать плату за проезд.

…В медленном танце кружатся пары. Залитая ярким светом, блестит медь духового оркестра. Внимание всех, кто пришел в этот вечер на танцевальную площадку районного парка, привлекает фигура одного юноши. Уж очень она карикатурна! Невероятной ширины плечи клетчатого пиджака все время задевают танцующих. Узенькие брюки голубого цвета сантиметров на десять не достают до туфель на толстой подошве с задранными носами. Всем видны яркие носки, по своей расцветке напоминающие футуристическую картинку. Прическа спереди похожа на фантастический гребень морской волны, на затылке спутанные волосы низвергаются водопадом. Так и кажется, что этот стиляга сошел сюда прямо с обложки «Крокодила».