Запутанное дело - [3]

Девушка сидела сейчас на подоконнике и, всхлипывая, рассказывала:

— …когда я уходила, я только услышала: «Вы не угрожайте!» А потом почти сразу же вышел Новацкий и сильно хлопнул дверью… Я ждала вызова директора, не дождалась, зашла в кабинет и увидела…

Закрыв лицо руками, Валя умолкла, не в силах продолжать.

— Донянчились с этим Новацким! Он и мне угрожал, — послышался чей-то голос из группы рабочих.

— А ты, Банько, не обгоняй событий. Тут и без тебя разберутся, — строго заметил пожилой рабочий.

Как только посторонние разошлись, работники управления госбезопасности, прокуратуры и милиции приступили к осмотру места убийства.

Порядок в кабинете Власюка был образцовый. Строго поблескивал мрамор чернильного прибора, ровно сияли за стеклами шкафа корешки книг, четкой линией протянулась между дверью и столом ковровая дорожка, мягкими успокаивающими складками спадали белые портьеры. Лишь у одного открытого окна портьера слегка шевелилась под дуновением легкого прохладного ветерка. Нет, ничто в этой комнате не говорило о предшествующей убийству борьбе. Наоборот, все свидетельствовало о том, что смерть сразила директора мгновенно. В его закоченевших пальцах, лежавших на развернутой папке, была зажата ручка, тело казалось склоненным над столом. И только совершенно не соответствовали и этой деловой обстановке, и виду занятого работой человека бессильно опущенная в сторону его голова и кровавое зияние раны на месте левого глаза.

После того когда положение убитого было точно зафиксировано, тело Власюка осторожно перенесли на диван. В кабинет вошла молодая девушка — врач судебно-медицинской экспертизы. Тщательно осмотрев труп убитого, она начала диктовать: «Я, судмедэксперт, сего числа в 00 час. 30 минут засвидетельствовала смерть… Труп мужчины имеет пулевую рану…»

Пока следователь записывал заключение врача, полковник Литовченко вполголоса обсуждал с остальными обстоятельства убийства. И все время, пока шло это обсуждение, ему не давала покоя мысль о том, что вот здесь, в кабинете, всего час или два назад за этим столом сидел человек, разговаривал, думал, к чему-то стремился. А теперь его творческая мысль была так же мертва, как и это безжизненное тело, обнаженное для осмотра, под взглядом чужих, незнакомых людей.

К утру оперативная группа опросила всех, кто находился в момент убийства в здании заводоуправления, и собрала сведения о последних часах жизни Власюка. Майор Петренко докладывал полковнику о предварительных данных следствия:

— Опрос всех, кто мог пролить свет на это загадочное убийство, естественно, побудил нас обратить самое пристальное внимание на Новацкого. Новацкий буквально засыпал и дирекцию и завком профсоюза своими заявлениями. Он неоднократно бывал на приеме у директора, требуя внедрения своих предложений по переустройству цеха, где он работал. Вот заявление на имя Власюка, в котором содержится прямая угроза. Позвольте, я процитирую: «если моя просьба не будет удовлетворена, вынужден буду принять другие меры…» Думаю, что сказано достаточно красноречиво. Кроме того, секретарь директора, Валентина Сидорчук, подтверждает, что Новацкий на приеме прямо угрожал Власюку. После этого посетителя никто ни в приемную, ни в кабинет директора не входил. Это также явствует из показаний Валентины Сидорчук. Таким образом, убийство Власюка, безусловно, дело рук Новацкого. Я предлагаю арестовать преступника.

Лейтенант Циба, проводивший опрос свидетелей и сейчас присутствовавший на докладе своего непосредственного начальника, положил перед майором какую-то бумагу и сказал что-то негромко.

— Что там у вас, лейтенант? — заинтересовался Литовченко.

Циба замялся:

— Мне думается, товарищ майор упустил одну существенную деталь.

— Доложите вы…

— Валентина Сидорчук говорит, когда Новацкий уходил и ударил дверью, в кабинете раздался хлопок… Ей показалось, что в кабинете с этажерки упала на пол книга. Но мы все осмотрели и никакой книги на полу не обнаружили.

— Странно, — согласился полковник. — Деталь, безусловно, важная, и ею следует заинтересоваться.

Лицо лейтенанта просияло откровенной, еще почти детской улыбкой. В органах госбезопасности он работал всего лишь год, однако уже успел зарекомендовать себя хорошим, дельным работником. В нем развивалась наблюдательность, строгий подход к оценке материалов и событий. Циба знал и производство — незадолго до новой своей должности окончил механический техникум. Ободренный полковником, Циба продолжал уже смелее:

— Хлопок из кабинета послышался уже после того, как Новацкий вышел. Что же это был за хлопок?

— Могла же форточка хлопнуть от ветра, — раздраженно заметил Петренко. — Или, скажем, створка окна.

— Но ведь открытое окно держалось на крючках, а форточка в раме была плотно закрыта, — возразил полковник…

Петренко смутился:

— Да, правильно, я как-то об этом забыл.

— Таким образом, книга не падала, оконная рама и форточка хлопать не могли, никаких предметов, которые бы свалились со стола, мы не нашли. А девушка, судя по ее показаниям, явственно слышала хлопок, — резюмировал Литовченко. — Как же вы можете это объяснить?