Запретный мир - [79]

– Приходится.

Посвященная Шанго недолго подумала и сказала:

– Доклад я выслушаю позже. А сейчас я подумала, что мы сможем посадить на трон Арры и кое-кого другого. Теперь предки и голубая кровь уже не имеют былого значения. А если кто-то станет роптать, мы справимся с этим, не правда ли?

У Левенгука тем временем нашлись свои дела. Когда плот подтащили к берегу и опустили на мелководье, фокусник вооружился дистанционкой и, забавляясь, как ребенок, принялся крутить ручки управления и направлять из стороны в сторону антенну. В задней части ромбовидного плота, выполненного из стилизованных под деревянные бревна пластиковых труб, имелся электромотор с винтом и легкий киль, который можно было поворачивать почти на девяносто градусов.

Мотор зажужжал, киль повернулся, плот описал на воде широкий круг и ткнулся носом в берег.

– Работает, – констатировал стоявший рядом Пук. – Давненько, однако, мы не делали этого.

– Не делали чего? – Фокусник щелкнул выключателем и спрятал пульт в карман.

– Я имею в виду, не приносили жертв Энтропи-ческому богу…

– Энтропический бог? Что за бред?

– Так его обозвала Шангуха.

Толстяк скептически хмыкнул и махнул рукой в глубину океана, воды которого теперь уже не были столь спокойны, как полчаса назад. Казалось, что в некой точке, находившейся примерно в двух милях от берега, начинается круговорот, к которому вода устремляется по огромной спирали. Концентрические витки уже нарушили зеркальную поверхность океана, покрыв ее серебряными блестками брызг и барашками пены. Создавалось впечатление, что уровень воды постепенно понижается, словно вдалеке медленно вырастает пока еще узкая, но непрерывно расширявшаяся водяная яма.

– И так – дважды в сутки, – отметил Пук. – Через полчаса в воду уже и не зайдешь… – Наклонившись, он вытянул плот подальше на берег. – Потому что, ежели утянет, назад не выплывешь. Главное, интересно, куда такая масса воды девается, а, Антон? Левенгук молча пожал плечами.

– Как-то, – продолжал толстяк, – бросил я буй с радиомаяком. Очень мощный сигнал. Затянуло его, значит, туда, и через пяток минут сигнал пропал. Может, он о скалы какие-нибудь подводные разбился?

– Может, – откликнулся Левенгук.

– Так ведь не мог, не мог разбиться! Передатчик был спрятан в пенометаллический контейнер, цельнолитой, без швов! Какие уж тут скалы – его хоть под приземляющийся грузолет клади, все равно выдержит. А тут был сигнал, и вдруг – бац! – нет его.

– Марианская впадина, – пробормотал фокусник.

– Что, Антон?

– Это в одной отдаленной реальности, так и не подписавшей Сопредельную Конвенцию. Я как-то отправился туда в командировку, еще до того, как стал принципалом. И наблюдал там нечто похожее. Это редкая, очень редкая в Конгломерате аномалия. Наши эксперты потом исследовали подобный феномен и пришли к выводу, что такие западения в физической структуре крайне… странны. Интересно, что по времени это совпало с появлением в моей шляпе… Впрочем, не важно. Если начать от берега, то через сколько их затянет, Рад?

– Ну, вначале-то круги большие и вращаются медленно. Я б на твоем месте держал мотор включенным, пока хватит радиуса действия дистанцион-ки, а потом уж… – Радагар повернулся и скривил рожу. – О, явились, дурочки безмозглые!

На трибунах, которые полукругом охватывали прижавшуюся к берегу круглую арену, в разных секторах рассаживались со своими свитами три самые владетельные особы Кабуки.

Трибуны сбегали к арене каскадом уступов, а посредине располагались отделенные навесами и низкими оградами балкончики для жриц. На самом большом балконе виднелся венчающий длинную треногу микрофон и прикрепленный к ограде рупор. Внимание Левенгука привлек бородатый здоровяк, усаживавшийся слева от балконов вместе с мохнатым паукообразным страшилой и коренастым мужичком.

– Это, что ли, и есть наследник престола Арры? – уточнил Левенгук и перевел взгляд на рупор.

– А кто его знает? Наверное, он.

– Что, Шангалла так и не отказалась от своего стиля ведения общественных мероприятий?

– Нет, не отказалась. Так и бухтит, так и бухтит, понимаешь! Уши в трубочки сворачиваются, а она бухтит.

– Ничего, – сказал Левенгук. – Скоро я положу этому конец. Смотри, жертв ведут…

Шангалла не была бы Шангаллой, если бы во имя четкого планирования не усадила северную делегацию на севере, восточную – на востоке, а западно-центральную – на западе, ближе к центру.

Дислокация оказалась следующей: с правого конца трибун, у самого океана, восседала Свонна Лагерлеф и ее одетые в меха русоволосые скуластые барышни, вооруженные двуручными эспадонами и боевыми лабросами. С левой стороны, в наиболее удаленном от северянок месте, – Саакэ Окацу вместе с отборными бойцовскими девицами в черных кимоно, с нунчаками, сюрикенами, узкими мечами, узкими глазами и полосками материи на узких лбах. Наконец, ближе к центру восседала Оторва Малина, окруженная преданнейшими телохранительницами, в одежде которых выделялись натянутые до бровей шляпы и небрежно повязанные цветастые шейные платки, а в оружии преобладали стилеты, короткие дубинки и скрытые под полами двубортных пиджаков цепи.