Запретный мир - [40]

Бел, вновь перекинув ноги через подоконник, сказал остановившейся перед ним Деби:

– Сначала – ты, потом – Вес, потом – Сави, – и скользнул вниз.

Камни мостовой ударили его по пяткам. Белаван чуть присел и, отпрыгнув, глянул вверх. Над карнизом второго этажа виднелось озаренное розовым светом лицо Деби.

– Давай! – позвал он.

Дебора перелезла через подоконник и, сжав печную трубу коленями, оглянулась. В дверях стояли Ее Высочество и Савимур, на них из темноты, широко расставив руки, надвигался Матхун.

– Сюда! – позвала Дебора, замирая от испуга. Не выдержав скачущих по нему тел, с грохотом, от которого содрогнулся весь квартал, коридор обвалился. Здание подскочило над фундаментом и приземлилось точно на то же место. Пирамидальная люстра на первом этаже упала, осыпав стоявшую неподалеку Хахмурку шрапнелью стеклянных брызг.

Водосточная труба отделилась от крепежной скобы, осела на мостовую и начала медленно переворачиваться. Дебора, визжа, заскользила по ней, а на мостовой Бел де Фей, пятясь задом с растопыренными руками и поднятой головой, старался оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы подхватить ее.

В «Трепалях» около трех десятков тел очутилось среди деревянных обломков на паркете, а вверху осталось лишь одно.

Всю свою сознательную жизнь получавший истинное интеллектуальное наслаждение лишь от подобных молодецких забав, Зигрия Матхун вцепился обеими руками в нижнюю планку дверного косяка и повис, покачиваясь.

Глубоко вдохнув, он подтянулся. Когда его голова оказалась над полом комнаты, Матхун увидел прямо перед собой две пары женских ног.

А еще хитрющие глазки Каплуна Лхассы, скорчившегося под кроватью с балдахином.

Зигрия напряг нехилые мускулы и подтянулся, край пола уперся в его бочкообразную грудь. Взревев, он рывком выбросил руки вперед и, прежде чем сила кабукского тяготения утянула его обратно, схватился за две левых ноги.

Потом Матхун рухнул на копошащуюся внизу кучу тел.

Но уже не один.

Вместе с ним упали наследная Вессантра и воительница Савимур.

Объехав два других экипажа и избежав встречи с выскочившими из дома фигурами, двуколка быстро покинула Ямки. Теперь она неслась по спящим улицам, грохоча и подпрыгивая на камнях мостовой.

Управлял профессиональный кучер Гунь Ситцен. Получалось неплохо: обмотавшись своей средней частью вокруг козел, он изогнутым хвостом зацепил поводья, а во рту сжимал хлыст и, периодически совершая шеей широкие круговые движения, хлестал лошадь.

Позади хамелеона Белаван пытался успокоить страдающую Дебору:

– Мы уже ничем не могли помочь им. Труба упала – и ты вместе с ней. И что-то там обвалилось в доме.

– По-моему, это была лестница! – всхлипнула девушка. – Лестница вместе с площадкой перед дверями. Но что же нам теперь делать?

– Думаю, надо продолжать путь. Гунь, ты как считаешь?

– Точняк, паря.

– Теперь мы просто обязаны предупредить Посвященную Шанго о тех методах, с помощью которых Матхун добивается трона, – заявил Белаван. На его коленях лежала верная шпага, а на плече сидел серый крыс. – Но если мы вернемся, нас тоже схватят, и пользы это не принесет никому. Никому, кроме Зигрии…

– Да, да. – Дебора потерла кулаками глаза. – Я просто… мне…

Какой-то особо крупный камень попал под колесо, и двуколка подпрыгнула, бросив Дебору в объятия де Фея.

Хамелеоны, под руководством Хахмурки выбравшись из завала, организованно покидали квартал, прихватив с собой две оставшиеся под «Трепалями» кареты и двух связанных женщин. Каплуну Лхассе, которого по приказу Зигрии летуны извлекли из-под кровати и сбросили вниз, все по очереди надавали подзатыльников и щелбанов, и теперь он, обиженно ворча, вел под уздцы лошадь.

На краю города компания остановилась. Хахмурка принялась рьяно руководить, расставляя всех и вся по местам. В результате ее лихорадочных усилий в одной карете оказались: она сама, Зигрия Матхун, связанные пленницы, Хвань на крыше (чтоб через него передавать приказы) и Каплун Лхасса на козлах в паре со слонопсом. Остальные разместились внутри и на крыше другой кареты.

Вторая карета неслась недалеко от первой параллельным курсом, и на каждом повороте, на каждой выбоине в мостовой, с ее стороны раздавались задавленные вопли и шум вспыхивавшей перебранки. Всю дорогу до заставы Матхун веселился, подшучивал над гордо молчавшей Вессантрой и смешно показывал «козу» Савимур, которая лишь яростно сверкала глазами в ответ. У заставы кареты остановились, и хамелеоны вылезли наружу. По приказу высунувшейся из окошка Хахмурки они принялись колотить в двери одноэтажного домика. Через минуту, сжимая под мышкой короткое мачете, в приоткрывшуюся дверь высунулась широкоплечая личность, в шерстяных рейтузах и бюстгальтере.

– Святители небесные, спасите! – Проктор выпучила глаза, оторопело оглядываясь. – Вы что, с карнавала, бабоньки?

– Мимо вас проезжала двуколка? – крикнула из окошка Гладия.

Проктор душераздирающе зевнула.

– Могет, это была и двуколка, а могет, что-либо другое, – заявила она. – Мы дрыхну… то бишь несли караульную службу внутрях этого вот строения. – Видимо, во избежание недоразумений она ткнула пальцем в стену. – И сквозь сон… то бишь когда вслух повторяли караульный устав, мимо чё-то вроде как пронеслось, а чё – неясно, потому как очень быстро, то бишь стремительно. Лиловые мои, Хеллуин скоро, не подскажете, где такие уродские маски с костюмами достать можно? Муж всю получку выметает, хочу его пугануть маленько…