Запретный камень - [10]
– Магистр – это вроде мага? – поинтересовался Даррел.
Доктор Каплан покачал головой.
– Скорее, вроде наставника. Это звание. Как профессор.
– Но мы же не зовем тебя магистром, папа?
– А кракен? Что еще за кракен? – спросила Лили.
– Кракен похож на гигантского кальмара, – сказала Бекка. – Морское чудовище. Если верить легендам.
Вейд удивленно поморгал. Откуда она знает такие вещи? Подстановочные коды, кракены… Оттого, что много читает – или она просто гений? В любом случае не такая как все…
– А как ваш дядя вчера мог знать о трагедиях, которые случились только сегодня утром? – спросила Лили.
– Ты о чем? – не понял Даррел.
– Да все же в курсе! В сети только это и обсуждают. Взгляни! – Лили открыла на планшете сайт с новостями и прокрутила страничку вниз. Следом за новостями политики шло сообщение о рухнувшем в центре Рио-де-Жанейро здании – с фоторепортажем, конечно. Ниже сообщалось, что в Средиземном море затонул огромный танкер с нефтью. – Как-то странно, что они совпали с посланием вашего дяди, да? Или, по-вашему, это не трагедии?
Лили обвела взглядом всех по очереди.
– Конечно, трагедии, – согласился доктор Каплан, глядя на экран планшета. – Но я не уверен, что…
– Позвони ему, – предложил Вейд. – Позвони дяде Генри и спроси, что он имеет в виду.
– Конечно, дядя Роальд! Надо позвонить, – присоединилась Лили.
Доктор Каплан посмотрел на часы.
– В Берлине на семь часов позже. День. Он должен быть дома… Ладно.
Роальд Каплан достал из кармана мобильный, вспомнил, что тот разрядился, поставил аппарат на зарядку и взял трубку домашнего телефона. Набрал номер, включил громкую связь и положил трубку на стол.
После пяти долгих гудков ответил женский голос. По-немецки. Доктор Каплан заговорил:
– Добрый вечер, я хотел бы поговорить с господином Фогелем. Это очень срочно.
Трубка долго молчала.
– Найн, – раздалось из нее наконец. – Нет. Херр Фогель нет. Я – фрау Мюнх. Эконо-мист-ка.
Женщина говорила по-английски с сильным немецким акцентом. Вейд даже не сразу понял ее.
– Экономка, – прошептал он.
– Можно оставить для господина Фогеля сообщение?
– Не-мож-но.
– Всего пару слов. Попросите господина Фогеля перезвонить мне. Меня зовут…
– Херр Фогель не зфонить. Херр Фогель умирать.
Глава седьмая
Вейд развернулся к отцу:
– Папа?
Но тот на пару секунд как будто окаменел. Затем снял очки, потер глаза. В телефонной трубке потрескивало.
– Извините, мэм, очень плохо слышно. Вы сказали, что Генрих…
– Умийрать. Йа-йа, – резко повторил женский голос. – Клат… На клат…
Бекка беззвучно повторила странное слово.
– На клатбишче – сафтра, – наконец справилась женщина. – Сафтра утром. Альтер Сент-Маттхаус-Кирххоф, – добавила по-немецки. – Сдесь, ф Берлин. Ф одиннадцать часоф.
– В одиннадцать часов? – переспросила Лили.
– Йа-йа.
– Подождите! Это ошибка! – не выдержал Вейд. Внутри у него все горело. – Как? Как это случилось? Когда?
Голос в трубке постоянно пропадал.
Роальд Каплан наклонился к самому динамику.
– Фрау Мю…
– Пыстрее. Не опосдайт на клатбишче.
Раздался щелчок – экономка повесила трубку.
Под душераздирающие короткие гудки дети смотрели друг на друга. Наконец станция отключила связь, и Лили нажала кнопку.
Вейда охватила странная лихорадка – словно ледяная вода стекала по его спине, хотя в груди все горело огнем.
– Пап?
Мальчик опустился на диван. Бекка положила руку ему на плечо.
Дядя Генри умер…
Доктор Каплан присел рядом с сыном, мягкие подушки прогнулись под его весом.
– Господи, Вейд, какой ужас… Поверить не могу. Генрих умер… – Он посмотрел на часы на стене. – В Германии скоро ночь. Я не могу поехать туда. Вы здесь, Сара – на подлете к Южной Америке… – Казалось, Роальд съежился вслед за подушками, на которых сидел.
Даррел взял блокнот с расшифрованным посланием и перечитал его.
– Я, конечно, не знал дядю Генри, но здесь что-то нечисто. Он шлет вам странное письмо – зашифрованное письмо! – а потом умирает? Как-то слишком подозрительно.
Вейд вскочил с дивана – рука Бекки упала вниз.
– Что мы будем делать, пап?
Медленными круговыми движениями пальцев отец массировал себе виски.
– Пока не знаю, дети. Все слишком неожиданно. Но я уверен, сейчас не время что-либо предпринимать. Особенно пока ваша мать в отъезде.
Он сделал глубокий вдох. Лицо его напряглось и посерело.
– Хотя бы позвони ей, – сказал Даррел. – Мама должна знать.
Роальд снова взглянул на часы – так, будто надеялся найти на циферблате больше информации, чем тот мог бы ему предоставить.
– Она сейчас на борту, но я оставлю ей сообщение. Лили, будь добра, глянь расписание рейсов на Ла-Пас в Боливии. Узнаем, когда у мамы первая пересадка…
– Запросто!
Лили тут же забарабанила пальчиками по экрану.
Роальд смахнул с глаз слезы и набрал номер.
– Привет, Сара! Я знаю, ты еще в воздухе. Пожалуйста, позвони мне на первой же пересадке…
– Через два часа в Атланте, – сообщила Лили. – Но там гроза…
Доктор Каплан кивнул.
– Дома все в порядке, – продолжал он. – Но… умер мой любимый старый профессор. Генрих Фогель. Я тебе рассказывал о нем. Похороны завтра, в Германии. Конечно, я ни на секунду не оставлю детей одних. К нам приехала Лили с подружкой, Бекки. Мне, конечно, стоило бы поехать, но… Пожалуйста, позвони мне из Атланты – подумаем, как быть.
