Запретное влечение - [16]

Первый – очертания её острых ключиц. Таких острых, что кажется, прикоснись я к ним, то непременно порежусь; второй – хитрый прищур её глаз, таких ярких, что зелень травы кажется мне блёклой; третий – тонкие пальцы, застывшие в густых прядях её волос.

В моём горле пересыхает. Одни фотографии смазаны, а на других солнечные блики гуляют по её лицу. Но от этого снимки ещё более уникальны, пропитаны жизнью. Шагаю дальше, чувствуя, как моё дыхание становится прерывистым. Будто кто-то колотит меня в грудь, а я то и дело пытаюсь ухватить свою минимальную дозу воздуха.

Четвёртый – уголки её пухлых губ приподняты от очередной сделанной шалости. Пятый – мои пальцы на выемке её шеи. Шестой – кусочек её молочной кожи. Он выглядывает из-под задранной майки и притягивает мой взгляд.

Воспоминания вчерашнего дня ослепляют меня, кружат голову и опьяняют. Все эти снимки въедаются в меня. Перевоплощаются из обычных фото в некие субстанции, несущие в себе целую лавину различных чувств и эмоций. Мне дурно. Мне так дурно, что живот скручивает в тугую спираль, когда в мыслях в который раз за сутки всплывают её шальной взгляд и то, с какой невыносимой жаждой отвечала она на мои поцелуи. Этого не выкинуть из головы. Это будет тревожить меня до конца моих дней. Преследовать, как самое сладкое и терпкое наваждение.

От бессилия над своим саморазрушением я опускаюсь на пол. Меня всего трясёт. Хочется прямо сейчас подняться к ней наверх и, грубо схватив её за плечи, заставить прекратить плакать. Вытереть с её раскрасневшихся щёк влажные дорожки слёз и прижать к себе. Но я злюсь. Злюсь настолько, что в моих венах начинает закипать кровь. Сорвись я сейчас к ней, непременно произойдёт губительная ошибка. Я знаю, я чувствую это. Ощущаю сердцем, что приди я к ней и прижми к себе, так все границы снова сотрутся ко всем чертям. Пальцы соскользнут к её лицу, Миа прижмётся чуть ближе – так, что я почувствую её неповторимый запах, – а дальше мои губы найдут дорогу сами. К тому, что желаннее всего на свете. Её губам. Мои мысли, желания и действия не поддаются здравому смыслу. Я ведь думал совсем иначе, когда прижимал её тогда к себе в этом старом трейлере. Руки меня не слушались, а всё тянулись и тянулись. Так, словно не прикоснись я к ней, меня это сведёт с ума. Выбьет из привычной колеи навсегда.

Шумно выдыхаю и заставляю себя подняться. Это всё ни к чему. Миа, конечно, была права, когда предлагала найти и себе и мне пару. Это отвлечёт и убережёт. Но надолго ли? До каких пор это удержит нас друг от друга? И удержит ли вообще?

Плевать. Наверное, стоит принять её позицию. Кажется, однокурсница недавно строила мне глазки. Розмари… или как там её? Роуз? Впрочем, совершенно нет никакой разницы, кем отвлекаться от главной девочки моей жизни. Сокрушённый своей обидой и злостью, я поднимаюсь наверх, шаря по пути в кармане и извлекая из него мобильный.

– Алло, – щебечет мне в трубку сладкий голос.

– Да, здравствуй, Розмари. Узнала?

– Розали, – поправляет меня девушка. – Уилл, это ты?

– Да, милая, это я. Какие сегодня планы? – стараюсь придать своему голосу радостное предвкушение, но он кажется мне излишне притворным. Я едва ли помню, как она выглядит. Отчётливо – только рыжая копна волос и губы, подведённые красной помадой.

– Думала проехаться с подругами, но ради тебя могу быть свободна. Ты же знаешь, Уильям.

– Отлично. В шесть заберу тебя, – нетерпеливо бросаю я в желании повесить трубку как можно скорее. Вижу на крыльце силуэт сестры. Внешне она спокойна – никаких следов от недавней истерики. Воркует о чём-то с отцом, изредка улыбаясь ему в ответ. Один задумчивый взгляд – и вот, она замечает меня. Отводит глаза и закусывает нижнюю губу.

– Уилл? – медленно протягивает девушка на другом конце провода. – Ты вообще меня слушаешь? Я говорю, может сказать тебе адрес?

– Диктуй, – хмыкаю я, снова переплетаясь взглядом с сестрой. Миа встревожена. Словно она чувствует моё назревающее предательство, мой ответный ход. Сжимаю трубку до побелевших костяшек и быстро прощаюсь с Роуз.

– Розали, – снова поправляет меня однокурсница, вкладывая в звонкий голос напускную обиду.

– Прости меня, куколка. Я обязательно отплачу тебе за свою оплошность, – отвечаю я, выдавливая из себя нервную улыбку. «Куколка». Да, так наверняка не ошибусь.

Она вешает трубку, и я с заметным облегчением прячу телефон в карман, выходя на крыльцо. Отец, как и всегда, встречает утро на веранде. В его руках коротенький детектив, а на столе дымящаяся кружка чая. Сегодня выходной, поэтому он позволяет себе спать до девяти и распивать чай чуть больше обычного. Едва я ступаю на порог, в меня тут же впивается колючий взгляд сестры. Она молчит, сжимая в руках полную кружку кофе и поджав свои пухлые губы. Мне вдруг хочется смеяться, пусть я и не располагаю приподнятым настроением. Это больше похоже на припадок, чем на обычное желание рассмеяться. Безысходность. Ну, и конечно, этот её милый и встревоженный вид.

– Уже какие-то планы, сынок? – раздаётся добродушный голос папы, который отрывает глаза от своей книги и устремляет их на меня.