Запретное влечение - [20]

Юргент выбрал таверну недалеко от укрепления, чтобы дочь Квинта была в большей безопасности. Он также отправил человека к командиру, чтобы сообщить о том, что досточтимая Юлия Квинт прибыла в Тирению и ей требуется быстроходный корабль, для того, чтобы попасть в Месалонгион.

Ответ не заставил себя долго ждать. Через два часа командир когорты пожаловал лично, в сопровождении двух солдат. Он напоминал небольшой бочонок на ножках. Совершенно гладкая, лишенная какой бы то ни было растительности, голова, так загорела от постоянного нахождения на солнце, что напоминала огромный лоснящийся финик. Этому способствовало сморщенное, но мясистое лицо, на котором особенно выделялись огромный горбатый нос и толстые губы.

— Приветствую тебя, прекрасная дочь благородного сенатора Квинта! Я Либерии Марк, командир Тиренийской когорты, — прокричал служака, глядя куда-то вверх, потом опустил голову и внимательно посмотрел на Юлию. — Да, теперь я понимаю, почему ваш отец нанял для вашей охраны целую армию. А где начальник вашей гвардии?

— Вот, — Юлия показала на Юргента.

— Галл?! — Либерии с неизъяснимым ужасом посмотрел на Юлию. — Он ваш раб?

— В некотором смысле, да, — ответил Юргент. Либерии стоял к нему спиной, и только Юлия могла видеть улыбку своего телохранителя.

— Что он имеет в виду?

— Он шутит, — поспешно откликнулась Юлия, и направилась в сторону террасы, где для нее накрыли стол. — Присоединяйтесь к моей скромной трапезе, благородный Либерии Марк.

— Шутит? Наглец! — и Либерии поспешно направился за Юлией туда, где по ее обещанию должна была быть еда.

За обедом Либерии умудрялся жевать и говорить одновременно, причем, не давая вставить ни слова больше никому. Он рассказал Юлии о том, как донимают его в последнее время морские разбойники, от которых совершенно не стало житья. Рассказал, как тяжело ему ладить с жадными купцами, и убеждать их не грузить свои торговые суда так, что они начинают тонуть прямо у причала. При этом достопочтенный предводитель римлян в Тирении умудрялся так легко и быстро перескакивать с одной темы на другую, что было совершенно невозможно остановиться и задуматься хоть о чем-то из сказанного им. Юлию обеспокоило известие о том, что море кишит пиратами, которые прячутся на островах, разбросанных на всем пути от Тирении до Месалонгиона.

— Неужели нет никакого способа справиться с морскими разбойниками? Ведь местные купцы получают огромные прибыли от продажи товаров, которые привозят из далеких восточных стран, — спросила, наконец, Юлия, воспользовавшись паузой в речи Либерия, который откусил слишком большой кусок бараньей ноги и теперь был вынужден его жевать.

— М-м-м… — промычал командир когорты, поднимая вверх палец и всем своим видом показывая, что сообщит сейчас что-то крайне важное. — Совершенно никакого способа нет! — выпалил он, как только смог пропихнуть в глотку кусок мяса; поспешно отхлебнув вина из бокала, Либерии продолжил, — до тех пор пока через это море проходят торговые пути, нет совершенно никакого средства, чтобы избавиться от пиратов. Они словно хищные птицы, кружащие над землей в поисках падали, постоянно высматривают неохраняемые или перегруженные суда. Иногда, сбившись в шайки из нескольких быстроходных кораблей, они нападают даже на хорошо охраняемые галеры, которые перевозят ценный груз. В последнее время у них появился, кстати, новый, высокодоходный промысел. Они похищают красивых женщин и увозят их в Александрию, или более далекие порты, для продажи.

— О, боги! Но почему вы не просите подкрепления?! Почему вы не обратитесь к верховному консулу, с тем, чтобы он предпринял меры по укреплению этой границы и охране торговых путей?!

— О-о! — Либерии хитро погрозил Юлии пальцем. — Да у вас совсем не женский ум!

— Ум у меня — женский, в этом нет никаких сомнений, — отрезала Юлия. Лито всегда учила ее не бояться высказывать свое мнение. — Просто мужчины так редко интересуются тем, что думают женщины, что со временем начинают заблуждаться, считая, что они не думают вовсе.

— О, Юнона! Что говорит это дитя?! — Либерии воздел к небу руки, в одной из которых была баранья кость, а в другой кусок хлеба.

— Разве я задала вам детский вопрос? — Юлия нахмурилась. — Кажется, я поинтересовалась вполне серьезной проблемой — почему вы не предпринимаете ничего для укрепления границы Республики и охраны торговых путей от нападения пиратов?

— Послушай, девочка, — Либерии перестал жевать и подался вперед, — думаешь, я не знаю, зачем ты едешь в Фессалию? Жрецы сказали тебе, что твой союз с Секстом не угоден богам, и ты, конечно же, отправилась за тридевять земель, чтобы другие мошенники разъяснили твои сомнения. По дороге ты отправила обратно в Рим одного из лучших центурионов Касса Ливия, и наняла вместо него беглого гладиатора, — командир гарнизона сделал паузу. — И после этого ты хочешь, чтобы я всерьез начал отвечать на твой вопрос? Ты представления не имеешь о том, что это значит — охранять порт и морские пути, ты в первый раз в жизни поплывешь на галере, ты никогда не видела не то что настоящего пирата — ни одного матроса вообще. Что ты можешь знать об охране морских путей и границ Республики? Я вежлив и учтив с тобой, только потому, что безгранично уважаю твоего отца, который так много сделал для могущества Рима, вообще же, если хочешь знать, я считаю, что женщины с их привычкой судачить обо всем на свете с видом сенаторов, — это самое глупое и бесполезное, что только может быть в мире.