Запретное видео доктора Сеймура - [60]
Прошу тебя, помоги Шерри Томас, потому что я знаю, что этой женщине нужна помощь, а я смогу помочь ей, только разделив ее боль, ее навязчивые идеи. Я знаю, что близится время, когда мне придется отойти от нее, но ведь все мы должны учиться жить самостоятельно, разве не так, Господи? Разве не так? Потому что, в конце концов, у нас есть только мы сами да ты. А ты есть мы.
Я устал, Господи, устал и хочу спать.
Прошу, помоги мне заснуть.
Примечание автора: Из записей, произведенных в следующие дни, в наличии имеются только видеодневник и сцена признания. Доктор Сеймур либо принял решение прекратить слежку, убедившись, что жена ему не изменяет, либо же стер все последующие материалы. Так или иначе, следующая имеющаяся запись была сделана системой видеонаблюдения в «Циклопе» через значительный промежуток времени — то есть в субботу.
«Системы видеонаблюдения „Циклоп“», запись пятая, суббота, 26 мая
Доктор подходит к входу в СВЦ и обнаруживает, что магазин снова заперт. Тряхнув решетку, он поднимает голову и говорит прямо в камеру:
— Шерри, какого черта? Я думал, мы договорились о встрече.
У него звонит телефон. Он отвечает:
— Что ты делаешь?.. Так… Ты проболела всю неделю?… Почему же ты мне не сообщила?
Он смотрит на часы.
— Не знаю… Не знаю, Шерри. Времени у меня в обрез, честно говоря.
В отличие от прошлого визита, теперь в его голосе звучит скорее раздражение, а не просьба.
— Хорошо. Тогда ладно.
Адамс-стрит, запись вторая, суббота, 26 мая, тайм-код 12.30
Доктор Сеймур заходит в квартиру, он одет почти как в первый раз. Одежда Шерри Томас радикально отличается от всех ее предыдущих нарядов. Тщательно отмытое скрабом лицо сияет в отсутствии косметики. На ней хорошо отглаженные джинсы, безупречно новые кроссовки и сдержанная блузка с длинным рукавом и пуговицами на запястьях. Волосы забраны назад в девичий хвостик. Впервые она выглядит невинной, даже ранимой.
Нам неизвестно, чем, кроме жучка в мобильном телефоне, она отслеживала душевное состояние доктора Сеймура, как нет и записей разговоров, которые она могла подслушать. Саманта Сеймур утверждает, будто в последней своей исповеди Алекс сказал ей, что уже отдаляется от Шерри Томас — оградив себя от клеветы о домогательствах к миссис Мадуубе и избавившись от подозрений в ее, Саманты, неверности. Он признавал, что по-прежнему очарован личностью Шерри Томас, но хочет покончить со скрытым видеонаблюдением. Его желание отстраниться хорошо заметно в следующем разговоре. Доктор Сеймур проявляет нетерпение, в чем не был замечен раньше, как будто раскаивается, особенно в свете невинности своей жены, что позволил себе так далеко зайти. По словам Саманты, он собирался прекратить общение с Шерри Томас, но решил, что, поскольку у нее слишком хрупкая психика, с ней нужно обращаться очень аккуратно. Он подозревал, что их разрыв может привести к непредсказуемым, даже опасным последствиям, — безусловно полагая, что опасность грозит скорее ей, нежели ему.
— Что-то ты на больную не похожа.
— Что ты понимаешь!
— Чего ради это все, Шерри?
— Заходи, Алекс. Пожалуйста.
Он, как и в прошлый раз, садится на диван лицом к огромному телевизору.
— Прости меня, Алекс. Я понимаю, ты, должно быть, злишься на меня, что я тебя опять сюда затащила, но я должна тебе кое-что показать.
— А почему просто не сказать?
— Я подумала, что ты не придешь — решишь, что я сумасшедшая или еще что.
— Я не считаю тебя сумасшедшей. Но и не думаю, что твое поведение — наше с тобой поведение — можно назвать здоровым.
— Наверное, мне нужен врач.
— Давай без кокетства. Я хочу поговорить.
— О чем?
— Послушай. То, что тут было в прошлый раз. Это было — я об этом не жалею. Это было что-то особенное.
— Но?
— Ты действительно помогла мне, Шерри. Камеры — они рассказали о моей жизни такое, чего я никогда не узнал бы. Они сделали меня другим человеком. Ты сделала меня другим человеком. Вот так быстро.
— И как же они это сделали?
— Я, по крайней мере, выяснил, что моя жена меня любит.
— Ты принес запись? Где она с Пенджелли?
— Нет, не принес, но запись снимает с нее любые подозрения. А это все меняет. Я был уверен, что ты права. Что у нее роман на стороне. Что она мне изменяет. Теперь я знаю, что ни на что подобное она не способна. Таким образом, я… таким образом, мое предательство практически невозможно оправдать, понимаешь?
— Предательство? Какое предательство? Мы ничего такого не делали.
— Я раскрыл тебе секреты, Шерри.
— Из наилучших побуждений.
— Сомневаюсь, чтобы Саманта восприняла это так же.
— И что? Ты просто бросишь все это?
— Не знаю. Это может зайти слишком далеко, если уже не зашло.
— Ты вот чего не понимаешь, Алекс. У тебя сейчас такая сильная позиция только благодаря камерам. Ты знаешь, что происходит. Как только ты потеряешь эту силу, твои домашние сразу это почувствуют. Твоя жена и дети снова перестанут тебя уважать. А то, что произошло, твое мимолетное перерождение, они воспримут как фокус, обман, подтасовку. Ты снова окажешься у разбитого корыта. Поверь мне.
Какое-то время оба сидят молча, ситуация патовая. Шерри Томас вынимает сигарету из пачки красного «Мальборо», предлагает доктору Сеймуру, который, как обычно, отказывается. Прикуривает.
«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?
Тим Лотт (род. 1956) — один из самых популярных современных английских писателей. Первая его книга «Запах сухих роз» (The Scent of Dry Roses, 1996) получила премию «За Лучшую автобиографию» в 1996 г. Роман «Блю из Уайт-сити» (White City Blue, 1999) был удостоен премии Уитбреда в 2000 г. Роман «Штормовое предупреждение» (Rumours of а Hurricane, 2002) признан критиками лучшей книгой года. «Блю из Уайт-сити» — роман о конфликте между дружбой и любовью. Дружбой, замешанной на подтрунивании, пиве и ностальгии по Лучшему Дню, который друзья поклялись отмечать каждый год, несмотря ни на что.
"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.