Запретное видео доктора Сеймура - [49]
Стены темно-серые, двери выкрашены белым. Все до безликости нейтрально. Дверь слева ведет прямо в спальню: видно изголовье односпальной кровати с висящим над ним зеркалом без рамы. На прикроватном столике еще одни часы.
— У тебя мило.
— Ничего подобного, но это все, что я могу себе позволить в этой непомерно дорогой адской дыре. Здесь дороже, чем в Нью-Йорке. Там мне жилось получше. Когда-нибудь я туда вернусь. И довольно скоро.
Шерри Томас садится на кресло напротив дивана.
— Я-то думал, что видеонаблюдение сейчас в топе. «БМВ». Магазин.
— Внешний лоск решает все. «БМВ» в лизинге. Магазин заложен. Но я же говорила, я в этом бизнесе не ради денег. Это скорее хобби, которое стало чем-то большим.
— Стало чем-то большим или подчинило себе?
— Не важно, пусть хоть и то и другое. Дело в том, что это поглощает меня. Очень немногое в жизни способно меня поглотить. Ты понимаешь, что я имею в виду, Алекс?
— Думаю, да.
Доктор Сеймур ерзает и теребит пакет с кассетами. Шерри Томас проводит пальцами по волосам, лицо ее искажает гримаса.
— Ты можешь мне помочь? У меня в голове как будто куча острых камней. В прошлый раз у тебя так замечательно получилось. Ты будто изгнал боль, она испарилась.
— Может, лучше принять обезболивающее?
— Таблетки не действуют. Попробуй, пожалуйста. У тебя правда необычайный дар.
Он медленно поднимается и встает за ее креслом. Кладет ей руки на голову и начинает мягко массировать виски.
— О-о-о-о боже. Вот оно. Прямо сразу. Как будто кто-то открыл канал и отвел всю отраву.
— Правда?
— Я не шучу. У тебя выдающийся талант.
— Очень приятно слышать это от тебя. Я уже давно перестал верить в свой дар. Теперь я просто выписываю таблетки людям, которые хотят, чтобы у них все время стоял, или чтобы ляжки были постройнее, или волосы погуще. Выписываю больничные, направляю в стационар, где они по полгода ждут койки. Я больше не целитель. Я администратор, нарост, торговый автомат.
— Ты целитель, Алекс. Ты можешь избавлять от боли. Тебе просто нужно верить в себя.
— Верю я в себя или нет — разницы никакой.
— Может быть. Но я знаю, что ты на это способен. Потому что ты прямо сейчас это делаешь.
Несмотря на возражения, доктор Сеймур явно доволен. Он еще несколько минут массирует голову Шерри Томас. Она сидит тихо, с закрытыми глазами, в позе полного расслабления. Не прекращая массировать, доктор Сеймур изучает комнату. В итоге его взгляд натыкается на полки с кассетами.
— Сколько у тебя видео.
— С ними время пролетает быстрее.
Доктор Сеймур перестает массировать, подходит к полкам и рассматривает содержимое. Кивает и возвращается к пациентке. Шерри Томас открывает глаза, и закрывает, только начав говорить.
— От «Пробуждения» до «Забрийски-пойнт». Все мои любимые фильмы. А ты чего думал?
— Не знаю…
— Послушай, Алекс…
— Да?
— Спасибо, что зашел. Я оценила. Мне правда приятно. Ты очень… заботливый.
— Ну, не то чтобы. Я же не знал, что ты больна.
— И все равно спасибо. Можешь уже остановиться. Уже не болит.
— Правда?
— Уж точно не как прежде. Есть еще чуть-чуть, но — вполне терпимо. Хочешь выпить?
— Нет, спасибо.
Доктор Сеймур садится обратно на диван.
— А покурить?
— Ты же знаешь, я бросил.
— Я не о сигаретах.
Шерри Томас протягивает руку к инкрустированной эмалью деревянной коробочке, расположенной ровно посредине прилегающего к ее креслу столика. Она вынимает папиросную бумагу и маленький зеленоватый комок, завернутый в пищевую пленку. Разворачивает его.
— Хорошо помогает избавиться от этого «чуть-чуть». Тоже великий целитель.
Она протягивает траву доктору Сеймуру.
— Мне знаком этот запах.
— Покуриваешь?
— Нет. У меня есть пациенты, от которых этим за версту несет. Они, должно быть, килограммами в карманах носят. Я никогда не употреблял никаких запрещенных веществ.
— Ты против?
— В принципе — нет. Но ты уверена, что тебе обязательно курить? Тебе же все-таки нездоровится.
— Это помогает. В любом случае, я вдруг почувствовала себя много лучше.
Разорвав ноготком сигарету, она начинает сыпать марихуану на огромную самокруточную бумажку.
— Хочешь накуриться?
— Я вообще-то не по этой части.
— По этой, Алекс. Ты просто сам об этом не знаешь.
Она добавляет еще марихуаны, ловко сворачивает, проводит по краю языком, и у нее получается идеальный цилиндр, после чего с одной стороны она вставляет кусочек скученного картона — «гарыч», с другой закручивает кончик. Вольготно перекинув ноги через ручку кресла, она поджигает косяк и выдувает в сторону доктора Сеймура клуб дыма.
— Я не хочу опять подсесть на курение.
— Опять? А ты и не слезал. В том-то и беда. Ты отказываешь себе в удовольствии. Думаешь только о своих обязанностях. Тебе очень полезно немного ослабить упряжь. А это как раз очень помогает.
— Каким образом?
— Я же говорила. Мы с тобой похожи, Алекс. Мне нравится, чтобы все было по-моему. Специальная расстановка всего. Все на своих местах. Меня это не смущает. Я рада, что родилась такой. Хотя подозреваю, что в этом отчасти кроется и причина моих мигреней. Но в жизни существуют и другие состояния. И можно позволить себе с ними немного поэкспериментировать. Туда проскользнуть, сюда, обратно. Не слишком задерживаясь. Ровно столько, сколько нужно. Может, затянешься разок?
«Все существующее – иллюзия. Правда – ложь. Миром правит парадокс. И это дает надежду», – считает герой романа. Разуверившись в любви, он обратил взор внутрь себя и с удивлением обнаружил в своем черно-белом мире мириады оттенков серого. И решил разобраться: Что случилось с женщинами? Что случилось с ним самим? Что вообще случилось?
Тим Лотт (род. 1956) — один из самых популярных современных английских писателей. Первая его книга «Запах сухих роз» (The Scent of Dry Roses, 1996) получила премию «За Лучшую автобиографию» в 1996 г. Роман «Блю из Уайт-сити» (White City Blue, 1999) был удостоен премии Уитбреда в 2000 г. Роман «Штормовое предупреждение» (Rumours of а Hurricane, 2002) признан критиками лучшей книгой года. «Блю из Уайт-сити» — роман о конфликте между дружбой и любовью. Дружбой, замешанной на подтрунивании, пиве и ностальгии по Лучшему Дню, который друзья поклялись отмечать каждый год, несмотря ни на что.
"Штормовое предупреждение" — роман Тима Лотта, посвященный эпохе 80-х.
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Что вы сделаете, если здоровенный хулиган даст вам пинка или плюнет в лицо? Броситесь в драку, рискуя быть покалеченным, стерпите обиду или выкинете что-то куда более неожиданное? Главному герою, одаренному подростку из интеллигентной семьи, пришлось ответить на эти вопросы самостоятельно. Уходя от традиционных моральных принципов, он не представляет, какой отпечаток это наложит на его взросление и отношения с женщинами.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Начало XVII века. Голландское судно терпит крушение у берегов Японии. Выживших членов экипажа берут в плен и обвиняют в пиратстве. Среди попавших в плен был и англичанин Джон Блэкторн, прекрасно знающий географию, военное дело и математику и обладающий сильным характером. Их судьбу должен решить местный правитель, прибытие которого ожидает вся деревня. Слухи о талантливом капитане доходят до князя Торанага-но Миновара, одного из самых могущественных людей Японии. Торанага берет Блэкторна под свою защиту, лелея коварные планы использовать его знания в борьбе за власть.
Впервые на русском – новейшая книга автора таких международных бестселлеров, как «Шантарам» и «Тень горы», двухтомной исповеди человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть. «Это поразительный читательский опыт – по крайней мере, я был поражен до глубины души», – писал Джонни Депп. «Духовный путь» – это поэтапное описание процесса поиска Духовной Реальности, постижения Совершенства, Любви и Веры. Итак, слово – автору: «В каждом человеке заключена духовность. Каждый идет по своему духовному Пути.
Джеймс Джойс (1882–1941) — великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. Роман «Улисс» (1922) — главное произведение писателя, определившее пути развития искусства прозы и не раз признанное лучшим, значительнейшим романом за всю историю этого жанра. По замыслу автора, «Улисс» — рассказ об одном дне, прожитом одним обывателем из одного некрупного европейского городка, — вместил в себя всю литературу со всеми ее стилями и техниками письма и выразил все, что искусство способно сказать о человеке.
Впервые на русском – долгожданное продолжение одного из самых поразительных романов начала XXI века.«Шантарам» – это была преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, разошедшаяся по миру тиражом четыре миллиона экземпляров (из них полмиллиона – в России) и заслужившая восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя. Маститый Джонатан Кэрролл писал: «Человек, которого „Шантарам“ не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв… „Шантарам“ – „Тысяча и одна ночь“ нашего века.