Запретная зона - [26]

В 1953 году идее создания федерации с северными колониями был противопоставлен план объединения с Южно-Африканским Союзом. Против этого объединения голосовало не больше третьей части белого населения Южной Родезии, то есть приблизительно столько же, сколько перебралось сюда из Южно-Африканского Союза. Основным аргументом, выдвигаемым противниками этой идеи, была языковая политика ЮАС, отдающая предпочтение африкаанс перед английским языком.

Самым распространенным доводом против объединения с Северной Родезией было то, что 90 процентов ее территории предоставлено в пользование африканцам, что грозит со временем превратить Родезию в царство черных. Кроме того, на одной трети этой территории распространена муха цеце, и эти районы непригодны для освоения. Седьмая часть — абсолютно «черный» протекторат Бэротселенд, поставляющий Федерации мясо, а остальную землю государство обещает отобрать у африканцев, если они не будут обрабатывать ее «в интересах страны». Об этом последнем факте умалчивали — ведь в Англии у власти стояли лейбористы. Позднее правительство действительно стало отбирать земли у африканцев — так, были отобраны плантации сахарного тростника в районе Карибы.

В Ньясаленде и Северной Родезии парламент проголосовал за федерацию. Из двадцати двух членов парламента Северной Родезии двое были африканцы, и они проголосовали против федерации. Их голоса не приняли во внимание; африканцы вспомнили обещание англичан и поняли, что они обмануты министром по делам колоний. Войска приготовились выступить против оппозиции. Но все было спокойно: партия Африканский национальный конгресс не забыла тех дней, когда правительственные войска подавили забастовки рудокопов — семнадцать африканцев было убито и свыше пятидесяти ранено. Отсутствие оппозиции в 1953 году правительство истолковало как признак того, что сопротивление африканцев сломлено.

3 сентября 1953 года возникла Федерация Родезии и Ньясаленда — английская палата общин проголосовала за нее большинством всего лишь в двадцать четыре голоса…

В Южной Родезии много европейцев, в Северной Родезии — меди и денег, в Ньясаленде — дешевой рабочей силы из числа африканцев; соедините эти вещи — и три объединенные страны будут достаточно сильны, чтобы создать великое государство в центре Африки вне контроля далекого Лондона и с никогда не иссякающим притоком капитала и эмигрантов.

Эта величественная картина завладела умами европейцев, по своей численности не превосходящих населения самого заурядного пригорода Лондона.

И английское правительство одобрило конституцию, провозгласившую «сотрудничество рас», положив в основу этого сотрудничества закон о праве участия в выборах (Federal Franchise Act) и закон о пропорциональном распределении земли в Южной Родезии (Southern Rhodesia Land Apportionment Act). Первый из них лишал африканцев возможности оказывать действенное влияние на избрание сорока четырех «выборных» членов федерального парламента, состоящего из пятидесяти девяти членов; второй — требовал промышленного, торгового и жилищного апартеида.

Борьба между министром колонии на Уайтхолле в Лондоне и белым населением Центральной Африки закончилась победой последнего. Жертвой этой борьбы стали семь миллионов лишенных права голоса африканцев. Их протест против федерации был единодушным. Раньше можно было в случае противозаконных действий против африканцев обратиться за помощью в определенные организации, прежде всего в департамент по делам Африки, который имел право обращаться к метрополии по поводу случаев дискриминации. Таких гарантий африканцы скоро лишились. Красноречие Роя Беленского произвело впечатление на консервативное правительство в Лондоне. Официально было признано, что дискриминации в этой части Африки больше нет. Если же совершалось беззаконие и недовольные взывали к Англии, на месте преступления появлялся полицейский и констатировал, что никакого преступления не произошло.

Более того, по утверждению федерального правительства, белые поставлены в более трудное положение. Майк Хоув, африканец, член парламента, избранный белыми, осмелился в 1957 году пожаловаться на дискриминацию на железной дороге. Сэр Рой заявил, что конституция изобилует исключениями в ущерб европейцам. У африканцев есть много разных форм защиты своих прав и собственное представительство; они веками прятались за цивилизацию белых. После этого парламент принял поправку, согласно которой «федеральная конституция вводила исключения в пользу африканцев на основе политических, социальных и экономических различий».

Итак, наступила эпоха искажения понятий. Страну окружил занавес пропаганды, открытый только в сторону юга. Федерация снискала за границей уважение — считалось, что она проложила мост между белым и черным национализмом. С 1953 года прошли три десятка законов; они завинтили гайки, построили полицейское государство, а тенденциозная пресса, направляемая государством, конвейером штамповала публикации и речи о строительстве плотины в Карибе, о многорасовом университете и партнерстве… партнерстве…

Поэтому, когда в феврале 1959 года белые сами разоблачили свой гигантский обман, введенный в заблуждение мир был немало удивлен.