Запретная страсть - [90]

— Как скажешь, дорогая, — пожал плечами старик. — Завтра увидимся?

— Вряд ли стоит завтра вообще открывать оранжерею. Боюсь, наши клиенты приедут сюда не только за рассадой.

Пит хлопнул себя по ляжке.

— Черт, верно! А мне и в голову не пришло. Если хочешь, на обратном пути я повешу табличку «Закрыто» на дверях конторы.

— Спасибо, Пит. Это очень мило с твоей стороны.

Оставшись одна, Ребекка погрузилась в свои мысли. Она думала о том, что откровения Молли Рул могут изменить всю их жизнь.

Хотя Ребекка очень волновалась и с нетерпением ждала Джексона, она все-таки пропустила тот момент, когда он подъехал к дому. Ребекка зашла в кухню, чтобы попить воды, и тут хлопнула парадная дверь.

Она поставила стакан в раковину и обернулась, не зная, как себя вести и что говорить.

Под резким светом юпитеров открылось слишком много тайн, о которых, по мнению Джексона, Ребекке лучше было бы не знать. Молли, конечно, сняла с его души огромную тяжесть. Но если Ребекка не сможет простить его за ложь, то жизнь потеряет смысл. А судя по выражению ее лица, она уже знает, что произошло.

— Ребекка… милая. Я должен был позвонить тебе. Но это случилось так внезапно!.. А потом Молли решила….

Ребекка стремглав кинулась к нему.

— Тише, — прошептала она и обхватила руками его голову. — Просто обними меня.

И как только Джексон покрепче прижал ее к себе, она поняла, что все будет хорошо. Джексон был в таком отчаянии! Ребекка физически ощущала его боль. И он приехал домой… вернулся к ней. Остальное уже не имеет значения.

— Я боялся, что ты возненавидишь меня, — прошептал он, погружая пальцы в ее кудри. Джексон цеплялся за свою любовь, как утопающий за соломинку.

Ребекка вздохнула, и он почувствовал на своей щеке ее легкое дыхание.

— Так оно и было — только недолго, одну минуту… — Она потянулась к нему, раскрыв губы для поцелуя. — А потом я молила Бога, чтобы ты вернулся ко мне. Я любила тебя, Джексон, еще в то время, когда у других ты вызывал только страх и отвращение. Я любила тебя тогда, когда ты ненавидел самого себя. Теперь ты стал героем, и множество людей будут восхищаться тобой. Я боюсь, что стану ненужной….

— Ненужной?.. — Джексон даже застонал, пораженный такой глупостью, а потом наклонился и стал жадно целовать ее шею, подбородок, губы…

Ребекка, задыхаясь от счастья, чувствовала, как гулко бьется его сердце, как это сильное тело вздрагивает от прикосновения ее пальцев. Она прошептала его имя, и Джексон подхватил ее на руки и отнес в спальню.

В комнате было темно, но они ясно видели, что творится в душе друг у друга. Желание вспыхнуло с такой силой, что пришлось обойтись без раздевания. Ребекка не успела опомниться, как Джексон опрокинул ее на спину и пригвоздил к постели всей своей тяжестью.

Войдя в тело Ребекки, он глухо застонал от мучительного желания немедленно достичь экстаза, но вдруг вспомнил, что не принял никаких мер предосторожности.

— О черт! — проворчал Джексон, перекатываясь на бок. — Подожди, милая.

«Вот он, удачный момент, — подумала Ребекка. — Скажи ему».

Но нет, сейчас этого не стоило делать: сегодня на Джексона и так обрушилось слишком много неожиданностей. Известие о том, что ему предстоит стать отцом, может переполнить чашу.

— Посмотри в комоде, — сказала Ребекка и вскоре услышала, как зашуршала фольга.

— Прости, милая, — прошептал Джексон, лаская в темноте ее тело. — Не стоит мучить еще одного невинного ребенка: ему придется жить в ужасном мире.

Его губы коснулись ее живота и медленно скользнули вниз. Теперь уже остановиться не могли ни он, ни она. Ребекка застонала, но не от этих страстных поцелуев: слова Джексона до сих пор звучали в ее ушах. А потом ее сердце застучало в такт с движениями его рук, и она заплакала. Но не от пронзившего ее наслаждения, а от страха за ребенка, которого Джексон, судя по всему, не хотел.

Как в одном человеке могут уживаться такие разные чувства: любовь и ненависть? Душа его по-прежнему оставалась для нее тайной за семью печатями. Впрочем, и у Джексона вопросов к себе было больше, чем ответов.

Глава 18

На следующее утро Джексон вышел из душа в довольно мрачном настроении. Предсказания Ребекки сбылись: он стал героем дня.

Телефон не умолкал с самого рассвета. Сначала Джексон старался разговаривать мягко и вежливо. Но чем больше на него сыпалось вопросов, тем лаконичнее и суше он на них отвечал. Когда раздался третий звонок, его терпение лопнуло. Но Ребекка придумала выход: включила автоответчик и убрала звук. Теперь пусть звонят, сколько душе угодно, главное — чтобы Джексон их не слышал.

А он, весь мокрый и недовольный жизнью, стоял в ванной и расчесывал густые влажные волосы. Только Джексон собрался вытереться, как вдруг в дверях появилась Ребекка с чистым полотенцем, перекинутым через руку.

Безмятежно улыбаясь, она прислонилась к стене и окинула одобрительным взглядом обнаженного мужчину, стоявшего на коврике.

Джексон не сумел сдержать улыбки. Да, от дочки служителя церкви можно ожидать любых сюрпризов.

— Ну? — спросил он наконец. — Ты дашь мне полотенце или хочешь, чтобы я умер от воспаления легких?

Ребекка протянула ему полотенце, но ее глаза лукаво блеснули.