Запретная - [60]

– Спасибо, – зевая, ответил тот. – Ладно, пойду я домой. Надо выспаться, день был очень насыщенный и сложный, завтра будет не легче, так что надо отдохнуть.

– Хорошо. До завтра.

Денис кивнул, взял сферу и неожиданно застыл, задумчиво смотря перед собой.

– Белль решила заключить контракт, – неожиданно тихо произнёс Денис, поворачиваясь и внимательно рассматривая друга.

Тот как раз подносил стакан ко рту для того, чтобы сделать очередной глоток, и замер на мгновение. Лёд звякнул в бокале, и Игорь тут же отмер, пытаясь сделать вид, что ему совершенно всё равно.

– Этого стоило ожидать, – показательно равнодушно парировал Страж, отставляя пустой стакан в сторону. – Сама тебе сказала или случайно узнал?

– Её анкету принёс мне дед, еще когда я лежал в больнице после покушения, ты же знаешь, как он мечтает обзавестись правнуком, и сегодня у меня дома она просматривала кандидатов.

– Имеет полное право творить со своей жизнью всё, что захочет. Уже взрослая и самостоятельная девушка.

«Вот дурак», – мысленно простонал Денис, не зная, как еще вставить этим упёртым баранам мозги на место.

– Согласен. Только моё мнение остаётся всё тем же. Вместо того чтобы искрить, как бенгальские огни, и мучить друг друга, вам давно стоило дать волю желаниям и переспать. Иногда, знаешь, помогает.

– Без тебя разберусь, – сухо откликнулся Игорь, и серо-голубые глаза опасно вспыхнули, давая понять, что дальше этот разговор лучше не продолжать.

– Уже пять лет разбираетесь, а толку никакого. До завтра, Туманов, счастливой ночи, – откликнулся Денис и активировал сферу.

Изабелл

Кто бы мог подумать, что чисто гипотетический выбор кандидата на роль отца ребёнка – такое нудное и сложно занятие, требующее колоссальной выдержки и терпения. А еще Белль даже на мгновение не могла себе представить, что, оказывается, такая вредная и придирчивая. Раньше подобная разборчивость была ей совершенно не свойственна, а сейчас девушка сама себе удивлялась.

Удивлялась, просматривала анкеты и отказывалась от одного кандидата за другим, тасуя их, как колоду карт.

Первый вроде симпатичный, но слишком накачанный. Белль, несмотря на ведьмино происхождение, оставалась прежде всего девушкой, а те, как известно, любят глазами. Поэтому она любила мускулатуру, как на глаз, так и на ощупь. Но тут как-то было её слишком много. И кто выставляет в анкете своё фото с голым торсом? Это же официальный документ. Но надо было признать, количество и качество кубиков очень впечатляло (девушка несколько раз их пересчитала и погладила пальчиком, тяжело вздыхая), но это прям какое-то позёрство. Точно нарцисс. А она и так девушка красивая, надо ею любоваться, а не собственным отражением в зеркале. Отпадает.

Второй слишком смуглый, почти чёрный, и глаза тёмные, а белки красные, и губы тоже тёмные, и щетина еще. Наверное, весь волосатый. Не только грудь, против которой Белль ничего не имела, но вот спина…Бррр... И вдобавок у него еще нос кривой. Не подходит.

Третий слишком тощий и какой-то длинный и нескладный. А если дитё в папочку пойдёт, то такая оглобля вырастет. Как русские говорят, не в коня корм.

Четвёртый, наоборот, полный, и нос у него пятачком.

– Вот как можно было себя запустить? – бормотала ведьма, поднося фотографию к лицу и выпуская вверх струйку дыма. – С такими бабками и положением можно было позволить себе всё, что угодно. А он жиром заплыл. В топку.

Пятый вообще рыжий. Не любила Изабелл рыжих мужчин. Кожа у них бледная и синюшная, еще эти веснушки и светлые ресницы. Если рыжие девушки были довольно симпатичными и яркими, то мужчинам так не везло.

Шестого звали Акакайос. И пусть он греческий миллиардер с совершенным смуглым телом и красивым профилем, но имя… Нет, это не для слабонервных.

Седьмой, десятый, двадцатый… и так далее.

Она уже бросила считать отвергнутых кандидатов, когда неожиданно обнаружила анкету со знакомой физиономией на развороте.

– Надо же. Хотя, чему я удивляюсь. Этого следовало ожидать. Если у него есть моя анкета, то почему бы его не оказаться у меня, – хмыкнула Изабелл, откидывая назад волосы и бегло просматривая данные. Большую часть она и так знала, но кое-что было в новинку. – Miocaro, у тебя, оказывается, в детстве аллергия на клубнику была. Ай-ай-ай, какой непростительный грех. А я вот люблю клубнику и не хочу, чтобы мой ребёнок любил эту ягоду и мучился от аллергии. И тебя туда же, дорогой мой некромант.

Но смешно почему-то не было.

Девушка некоторое время сжимала анкету Разина в руке, кусая от досады полные губы и злясь на саму себя. Но и не могла не признать, что это шанс. Очень большой шанс изменить свою неприглядную жизнь и начать всё заново.

Если до этого момента Изабелл даже не рассматривала Разина как претендента на роль отца своего ребёнка, то тут задумалась. А почему бы и нет? В постели они друг друга устраивали, хотя это было уже давно. Они оба взрослые люди. Денису давно пора обзавестись наследником. А тут свободная ведьма, почти без вредных привычек. Курить всё-таки придётся бросить. И главное, они хорошо друг друга знают, и ребёнок, какого бы пола ни родился, будет иметь папу и маму.