Запретная правда о русских: два народа - [53]
Русские имена Ульян и Ульяна – память о временах, когда предки не выговаривали звук «ю». Мы-то легко произносим имя Юлиана, упростив его до Юлии… Имя то же самое – но по крайней мере до XVIII века московиты произносили его с акцентом: Улиана, Улия, Уля.
Кроме того, всякий образованный человек в Московии просто не может не владеть церковнославянским языком. С точки зрения людей XVII века, русский язык – это «простая мова», примитивный, мужицкий язык. Нормы этого языка еще толком не устоялись, грамматика неопределенная, и часто слово пишется в нем так, как слышится, как удобно.
Церковнославянский же считается совершенным языком, имеющим строгие, ненарушаемые правила. Это – священный язык, и некоторые договариваются даже до того, что на церковнославянском языке не может быть произнесена ложь. Все «высокое», тем более все священное, должно быть выражено именно на церковнославянском. На этот язык переходят собеседники, как только речь заходит о важном – о государственных делах, проблемах церкви или о привезенных из Малороссии и Польши книгах.
В своей «Русской грамматике» (1696) немецкий ученый В. Лудольф сообщает: «Чем более ученым кто-нибудь хочет казаться, тем больше славянских выражений (в смысле – церковнославянских. – А. Б.) примешивает он к своей речи или в своих писаниях, хотя некоторые и посмеиваются над теми, кто злоупотребляет славянским языком в обычной речи» [61].
Конечно, если «все люди, окончившие школы… на Руси, говорили на «древнеболгарском» (церковнославянском) языке» [62. С. 13], то вовсе не обязательно знали его низы общества – те 99 % населения Московии, которые «гимназиев не кончали». В лучшем случае могли вставить несколько слов, ухваченных в церкви, вырванных из речи образованных людей.
Но и тут, при попытке имитировать речь этих людей, нас подстерегают свои трудности. Дело в том, что в каждой из областей Московии царит свой говор или говорок. На севере, в центре страны, на ее западе говорят на совершенно особых диалектах, и очень часто эти диалекты так расходятся, что уже и непонятно – не особые ли это языки?
Жутковатая и очень полезная нам для понимания языковых проблем история… В 1741 году Елизавета, дочь Петра I, ссылает и заключает свергнутую ею в 1741 году Анну Леопольдовну и ее мужа, Людвига Брауншвейгского, в заточение. Уже коронованного императора Ивана-Иоганна VI (ему не исполнилось и года) отделяют от семьи, и мать и отец никогда его больше не увидят.
Остальную семью содержат в крепости под Архангельском, в полутемном подвале, изолировав от всего внешнего мира, – ведь это семья законного императора! Очень опасные типы…
В заточении у супругов рождается несколько детей… Учить этих детей, возможных претендентов на престол, немецкому языку запрещено. Грамоте – тем более запрещено. Дети учат русский язык от солдат, охраняющих их, а отец (Анна Леопольдовна вскоре умирает) тайно учит их немецкой грамоте по оставленному у него молитвеннику. Вскоре умирает и Людвиг, так и не увидев солнечного света в отведенном ему подземелье.
Елизавета, восходя на престол, поклялась «не казнить смертию» ни одного человека, если ее переворот окончится удачно, и клятву сдержала. Екатерина, восходя на престол, перешагнула и через труп мужа, и через требования морали, даже элементарных внешних приличий.
При ней погибает Иван VI, и до сих пор неизвестно – не стояла ли за его гибелью сама Екатерина.
Новая царица рада избавиться от членов Брауншвейгской династии, и она принимает предложение датской королевы Юлианы, родственницы Анны Леопольдовны: отпустить этих несчастных в Данию. Отпускают, правда, заставив отречься от русского престола и взяв с датской королевы клятву – эти люди не будут проживать ни в Копенгагене, ни вообще в больших городах, а их общение с датским дворянством будет как можно сильнее сокращено…
Не маленькой Дании тягаться с могучей Российской империей; условия Екатерины принимаются, братья и сестры несчастного императора, давно уже взрослые люди, получают разрешение выехать в Данию. И вот тут-то оказывается, что разговаривать с окружающими они не могут! Не только датского языка, но и немецкого они не знают – этому языку их было запрещено учить. Говорить по-русски, через переводчика? Но и русские переводчики НЕ ПОНИМАЮТ детей несчастной Анны Леопольдовны.
Сами-то эти бедняги искренне убеждены, что разговаривают по-русски, но учили-то их языку солдаты и унтер-офицеры, набранные из архангельских деревень и мелких городков. Эти люди общались на наречии, которое принято считать диалектом русского языка… И этот диалект так отличается от литературного русского языка, что общаться между собой люди, владеющие этим «диалектом» и русским языком, не способны…
Напомню, что русский человек вполне может разговаривать с украинцем или сербом, который ни слова не знает по-русски: хотя бы общий смысл сказанного понятен. Автор лично присутствовал на докладе, который читал этнический серб на сербском языке, а слушали его русские ученые… Было вполне понятно практически все сказанное, и после доклада завязалась оживленная дискуссия на двух языках. Значит, в XVIII веке два «диалекта» русского языка различались между собой значительно больше, чем в наше время различаются русский и сербский языки.
Целых полвека эта информация была главной тайной СССР. Полвека советская пропаганда отрицала тот факт, что в 1939 году Сталин заключил с Гитлером не просто пакт о ненападении, а секретное соглашение о разделе Европы. До сих пор кремлевский официоз отказывается признать, что в развязывании Второй Мировой войны виноват не один, а оба агрессора и что этот сговор диктаторов, этот постыдный союз звезды со свастикой заслуживает осуждения международным трибуналом не меньше, чем военные преступления нацистов, а значит, скамье подсудимых в Нюрнберге следовало быть гораздо длиннее!Виктор Суворов первым неопровержимо доказал: без помощи Москвы Гитлер скорее всего вообще не пришел бы к власти.
К 30-ЛЕТИЮ «ЛЕДОКОЛА» ВИКТОРА СУВОРОВА! Мало кто знает, что эта легендарная книга была закончена еще в 1981 году, но тогда ее отказались печатать 68 издательств из 9 стран, отдельные главы удалось опубликовать лишь четыре года спустя в эмигрантской газете «Русская Мысль», весь тираж первого английского издания был выкуплен неизвестными и уничтожен, а первый издатель «Ледокола» в России — убит. Саму книгу тоже не раз пытались «замочить в сортире», но, хотя беспрецедентная травля со стороны кремлевского агитпропа не прекращается вот уже второе десятилетие, все потуги идеологических «киллеров» оказались тщетны — Виктор Суворов по сей день остается не только самым проклинаемым, но и самым читаемым военным историком, а в его поддержку выступает все больше профессиональных исследователей со всего мира.НОВАЯ СЕРИЯ Виктора Суворова не только предоставляет неопровержимые доказательства его правоты, но и восстанавливает подлинную историю одной из главных книг конца XX века, которая навсегда изменила представления о причинах и виновниках Второй Мировой, а по воздействию на массовое сознание сравнима лишь с «Архипелагом ГУЛАГ».(ОТ СОСТАВИТЕЛЯ)
Один из главных исторических мифов Российской империи и СССР — миф о допетровской Руси. Якобы до «пришествия Петра» наша земля прозябала в кромешном мраке, дикости и невежестве: варварские обычаи, звериная жестокость, отсталость решительно во всем. Дескать, не было в Московии XVII века ни нормального управления, ни боеспособной армии, ни флота, ни просвещения, ни светской литературы, ни даже зеркал…Не верьте! Эта черная легенда вымышлена, чтобы доказать «необходимость» жесточайших петровских «реформ», разоривших и обескровивших нашу страну.
Нам со школьной скамьи внушают, что Петр Первый — лучший император в нашей истории: дескать, до него Россия была отсталой и дикой, а Петр Великий провел грандиозные преобразования, создал могучую Империю и непобедимую армию, утвердил в обществе новые нравы, радел о просвещении и т. д. и т. п. Но стоит отложить в сторону школьные учебники и проанализировать подлинные исторические источники, как мы обнаружим, что в допетровской России XVII века уже было все, что приписывается Петру: от картофеля и табака до первоклассного флота и передовой армии… На самом деле лютые реформы «царя-антихриста» (как прозвали его в народе) не создали, а погубили русский флот, привели к развалу экономики, невероятному хаосу в управлении и гибели миллионов людей.
Наверное, ни об одном народе не врут так, как о евреях. Юдофобы пугают народ страшными сказками о «еврейских кознях» и «жидомасонском заговоре». Юдофилы потчуют публику душещипательными историями о «богоизбранных» страдальцах, вечно обиженных и потому требующих к себе особого отношения.Это издание вызовет ярость и у тех, и у других. Эта сенсационная и скандальная книга никого не оставит равнодушным. Главный «возмутитель спокойствия», автор бестселлеров «Арийская Русь» и «Гражданская история безумной войны» уже поведал читателям «всю правду о русских».
Нет сегодня более запретной и опасной темы, чем пресловутый «еврейский вопрос». О евреях положено писать как о покойниках — либо хорошо, либо ничего. И не дай вам Бог нарушить любое из многочисленных табу, будь то еврейский нацизм, еврейский террор или мифы Холокоста, посмей отчаянный автор отозваться о «богоизбранном» народе как о любом другом, на общих основаниях, без славословий и умолчаний, без прикрас, — смельчака тут же обвинят в «антисемитизме», отлучат от «научного сообщества», а на «демократическом Западе» могут и посадить.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
Животворящей святыней назвал А.С. Пушкин два чувства, столь близкие русскому человеку – «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам». Отсутствие этих чувств, пренебрежение ими лишает человека самостояния и самосознания. И чтобы не делал он в этом бренном мире, какие бы усилия не прилагал к достижению поставленных целей – без этой любви к истокам своим, все превращается в сизифов труд, является суетой сует, становится, как ни страшно, алтарем без божества.Очерками из современной жизни страны, людей, рассказами о былом – эти мысли пытается своеобразно донести до читателей автор данной книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.