Запрещенная археология - [2]
«Я воспринимаю книгу „Запрещенная археология“ как важную научную работу написанную на очень высоком научном и интеллектуальном уровне. Авторы „Запрещенной археологии“ поднимаются и опускаются в такие построенные человеком сферы научных фактов и теорий (времен пришедших на смену эпохе модерн), к которым историки, философы и социологи исследующие научные знания проявляют все более и более повышенный интерес. Проведя достаточно тщательное исследование истории палеантропологических открытий, Кремо и Томпсон оказались в самом центре эпистемологического кризиса, связанного с находками останков древнего человека, процессом дисциплинарного подавления, а также с существующей в научных кругах практикой сокрытия „аномальных доказательств“ с целью построения „убедительных теорий“ и локальных институтов знания и власти.»
Доктор Пьер Дж. Флинн, социолог в Калифорнийском государственном университете, Департамент искусств и науки, Сан Маркос.
Читатели, интересующиеся темой этой книги могут прислать сообщение авторам по адресу:
Bhaktivedanta Institute
P. O. Box 99584
San Diego, California 92169
Unated States of America филиал в Москве:
тел. 214-33-40
Я воспринимаю книгу «Запрещенная археология» как важную работу, написанную на высоком научном и интеллектуальном уровне. Авторы «Запрещенной археологии» внедряются в такие сферы созданных человеком конструкций научных «фактов» и теорий, «территории постмодерна», которые все чаще и чаще исследуются историками, философами и социологами в области научного знания. Недавние исследования вопросов зарождения научного знания Запада показали, что «действительно заслуживающее доверия» знание находится на пересечениях физических мест действия и социальных отличий. Исторические, социологические, этнометодологические исследования науки, проведенные такими учеными, как Гарри Колинз, Майкл Мелки, Стивен Щапин, Томас Кун, Гарольд Гарфинкель, Майкл Линч, Стив Вулгар, Эндрю Пиккеринг, Бруно Лато, Карин Кнорр-Цетина, Донна Харавэй, Аллюкье Стоун, Малькольм Ашмор, дали результат, что все научные дисциплины, будь то палеоантропология, или же астрономия, «производят знания» через локально сконструированные представительские системы, а также практические приемы, которые делают обнаруженные явления видимыми, поддающимися количественной оценке, а также сочлененными с более крупным «телом» традиции. По выражению Майкла Линча: «ученые конструируют и используют приборы, видоизменяют образцы материалов, пишут статьи, делают рисунки и строят организации». Кремо и Томпсон, тщательно исследовав историю антропологических открытий, оказались в самом центре эпистемологического кризиса, возникшего в связи с находками останков древнего человека, и связанного с процессом подавления дисциплиной, а также с существующей в научных кругах практикой сокрытия «аномальных доказательств» с целью построения «убедительных теорий», а на их основе локальных институтов знания и власти.
По словам Кремо и Томпсона, археологические и палеоантропические «факты превращаются в целую сеть аргументов и претензий к наблюдателю», которые формируют «истину» дисциплины, и в то же время игнорируют существование физического доказательства или производимых фактически на месте находки физических работ. Эта перспектива, хотя и радикальна, соответствует тому что изложено в работе, которую я считаю лучшей из новых работ, в которых исследуются научные знания.
Авторы «Запрещенной археологии» не скрывают своей причастности к релятивистскому спектру производства знаний. Они размещают свои знания о вселенной в контурах, полученных вследствие своего личного опыта практики ведической философии, религиозного восприятия и знаний индийской космологии. И хотя написанное ими интригующее рассуждение, «Доказательства существования развитой культуры в древнейшие эпохи» чрезвычайно сильно отличается от того, что может предложить «нормальная» западная наука, в ней тем не менее прослеживается ход доказательной мысли.
На мой взгляд, именно открытость субъективной позиции делает книгу «Запрещенная археология» оригинальным и важным вкладом в научные исследования постмодерна, которыми сейчас занимаются социологи, антропологи, археологи; а также истории науки и идей. Необыкновенные идеи авторов дают ученым, изучающим постмодерн, взглянуть на ставшую уже достоянием истории научную практику, дебаты, а также на саму историю развития науки.
Доктор Пьер Дж. Флинн, Департамент искусств и науки Калифорнийский государственный университет, Сан Маркос, Калифорния, США
Человеческая история не является чем-то, к чему каждый должен относится догматически. Несколько лет назад гипотеза «Митохондриальной Евы» представлялась публике практически как факт; но теперь она находится в опале. И лишь за несколько дней до того, как я написал эти слова, в газетах сообщили об изменении даты черепного фрагмента с Явы, приписываемого человеку прямоходящему. Теперь сказали, что ему 1.8 миллионов лет, и кажется, что эта окаменелость относит этот азиатский вид, которой объявлялся человеческим предком, к гораздо более отдаленному прошлому, чем когда он предположительно мигрировал из Африки.
В «Неизвестной истории человечества» Майкл Кремо и Ричард Томпсон приводят поразительные данные, о которых научная общественность была когда-то осведомлена. Долгое время эти сведения были вне поля зрения ученых благодаря так называемой «фильтрации знаний». Суть сводится к тому, что современный человек существовал на Земле на протяжении многих миллионов лет.Чтобы извлечь эти данные на свет божий, авторам пришлось выполнить колоссальный объем исследовательской и аналитической работы, результаты которой столь впечатляющи, изложены столь подробно, что уже поэтому достойны самого пристального внимания.
В книге приводится ряд археологических свидетельств того, что человек существует гораздо дольше, чем принято обычно считать. Автор рассказывает, как эти свидетельства соотносятся с материалами, почерпнутыми из ведических писаний.«Деволюция человека» является продолжением книги «Неизвестная история человечества» Ричарда Томпсона и Майкла Кремо.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.
Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.