Запредельный человек - [11]

— Ну, я...

— Сам по себе порядок слов — мощный инструмент. Вот, сравни, для примера: «я тебя люблю» и «люблю я тебя». А так же пунктуация: «да, я тебя люблю» и «да я тебя люблю».

— Э-э-э... да, но...

— Отныне эта возможность не будет тобой растрачиваться впустую. А теперь займемся восстановлением способностей к сосредоточению, счету, дедукции, восприятию образов и прочая. Чем быстрее покончим с подготовкой, тем скорее перейдем к основной части.

Ксориалль задумчиво посмотрел на объект своих опытов.

— Дамокл, что есть самого восхитительного в жизни?

— Уж точно не когда ты запеваешь в душе и вдруг оказывается, что голос у тебя как у Джонни Кэша, — усмехнулся Дэмми.

— Давай начистоту, парень.

Дэмми бросил косой масляный взгляд:

— Ну, думаю, когда на тебя западает клевая телочка.

— Вот именно. И почему же?

Дэмми развел руками:

— Тебе схему нарисовать?

Ксориалль покачал головой:

— Дело не только в перспективе полового акта, мой мальчик. Подобный исход ждет тебя в большинстве иных ситуаций. Это, скорее, лестное представление о самом себе, удивительные и ободряющие новости о том, что ты, оказывается, обладаешь чарами, которым нельзя противиться.

— Бред, док, сколько ты ни разводи в пробирках любовь-морковь, а кое-чего на коленке не вырастишь.

— Неважно. Позднее у нас будет время на развитие всех твоих скрытых талантов. Сейчас нас интересуют основные. Идем. — Он встал.

— Не уверен, стану ли я дальше заниматься по твоей программе, — прорычал Монтгомери, даже не думая подниматься из кресла. — Мне-то что со всего этого?

Ксориалль вздохнул:

— Дамокл, ты хоть представляешь, сколько времени и усилий растрачивается на исполнение ритуалов для поддержания отношений, которых в большинстве случаев даже не существует, — просто как дань традиции?

— Док, притормози немного, говори проще, — саркастично попросил Дэмми.

— По-твоему, тебе пристало изображать неподатливость и нежелание сотрудничать со мной, однако это происходит из необходимости поддерживать образ самодостаточного и доминирующего самца. И вот ты думаешь втянуть меня в символическую беседу, в ходе которой мне предстоит медленно и постепенно сломить в тебе сопротивление посредством приемлемых средств вроде умасливания, возбуждения любопытства и прочая. Ты, естественно, испытываешь необходимость изображать скептицизм, дабы не показаться легковерным — совсем как деревенский парень, завороженный видом хромированных деталей на подержанной машине, который попытается скрыть от продавца свое страстное желание купить ее. Он будет изображать равнодушие, даже подписывая бумаги, лишь бы не показаться легкой добычей. Или как женщина, которая изображает неприступность, тогда как давно уже решила принять ухаживания мужчины, — только бы не показаться ему легкодоступной.

— Ты глубоко копаешь, док, — с наигранным восхищением заметил Дэмми. — От карт к девочкам, которые ломаются... Какое это имеет отношению к овладению дзюдо и секрета, как прожить тысячу лет?

— Учись понимать сам, парень, — грустно ответил Ксориалль. — Признай, что весь этот фарс, твои напускные уверенность и цинизм выдают то, что ты уже заинтригован открывшимися перспективами.

— Не веришь мне? — пролаял Монтгомери. — Отправь меня в Чикаго и увидишь, побегу ли я за тобой, умоляя дать еще шанс.

— Да у тебя талант — отворачиваться от судьбы только ради того, чтобы поддержать имидж. Ты — словно стоик, гордящийся умением воздерживаться и отвергать еду, в которой так нуждается и которой жаждет.

— Хочешь сказать, что я горю желанием остаться в этом ледяном дворце с профессором-неудачником — учиться запоминать крапленую колоду? — фыркнул Монтгомери. — Док, знал бы ты...

— Что за жизнь ждет тебя снаружи, Дамокл? Жалкое существование. — Ксориалль печально улыбнулся. — Жизнь ничтожества, лелеющего тайную веру в собственное превосходство в ожидании счастливого случая, который однажды перевернет его жизнь.

— Я? Я ничего не жду...

Ксориалль продолжал:

— Твой случай, Дамокл, вот он, перед тобой. Ты в некотором смысле уникален. Ты — единственный из миллиардов, кого я выбрал — случайно, не отрицаю, — в качестве подопытного. Так что прошу отбросить все дальнейшие ритуальные возражения, и давай продолжим.

Ксориалль развернулся и ушел. Монтгомери посидел еще немного, затем встал из-за стола и последовал за ним.

— Это, — сказал Ксориалль, указывая на кресло, над спинкой которого навис колпак в форме улья, — синаптический катализатор. — Он с любовью погладил устройство. — Довольно грубая полевая модель, собранная, как и все здесь, из местных компонентов. Зато эффективная. Ускоряет обычный процесс обучения, тем самым несказанно облегчая нам задачу. Присаживайся, мальчик мой, а я пока проверю настройки.

— На вид — фен из салона красоты, — неодобрительно заметил Монтгомери. — Увидел бы кто меня под ним...

— Я думал, мы согласились отбросить ритуалы. Мне уже ясно, что ты исполняешь роль зрелого самца, готового сражаться за еду и самку и не терпящего женоподобности. Присядь.

Дэмми, всем своим видом выказывая неохоту, подчинился.

— Ты мне сейчас будешь картинки на стену проецировать, а я на вопросы отвечать, да?