Записные книжки - [48]

* * *

Ловля рыбы копьем. Некоторое время я шел по дороге, а потом, привлеченный голосами и смехом, свернул в болотистые камыши выше человеческого роста, брел, проваливаясь по пояс в грязную воду, и внезапно вышел на берег маленькой быстрой речки. Там стояло с десяток мужчин и женщин, одетых лишь в парео, с длинными копьями в руках, а на земле лежали груды больших серебристых рыб, залитых кровью от нанесенных копьем смертельных ран. Какое-то время я ждал, вдруг послышался предупреждающий клич, все напряглись с копьями наперевес; неожиданно целая стая рыб ринулась по течению к морю. Раздались возбужденные крики, стук копий, плеск воды, и добычу, дюжину крупных рыбин, вытащили на берег. Рыбы извивались, прыгали и били хвостами по земле.

* * *

На рифовой гряде. Вода здесь самых разных оттенков, от густо-синего до бледного изумрудно-зеленого. Гряда широкая, из кораллов всевозможной окраски. По рифам можно ходить; удивительно: совсем близко пенятся огромные буруны и волнуется открытое море, а за рифовой грядой расстилается безмятежная, как в пруду, гладь лагуны. Среди кораллов водятся разные причудливые создания: рыбы ярких расцветок, липа-рисы, трепанги, морские ежи и какие-то розоватые извивающиеся твари.

* * *

Сети. Когда забрасывают большой невод, на берег высыпает вся деревня; хозяева невода гребут на каноэ, а один-двое прыгают в воду; женщины, мальчики и мужчины, выстроившись цепью, с двух концов тянут за веревку. Остальные сидят на берегу и с большим интересом наблюдают. Постепенно сеть подтаскивают ближе, какой-нибудь мальчишка выхватывает серебристую рыбину, сует ее под свое парео, и невод вытаскивают на берег. В песке вырывают яму, туда ссыпают всю рыбу. Затем каждый из помогавших получает свою долю улова.

* * *

Христианство. На один из островов прибыл на флагманском судне французский адмирал, в его честь туземная королева устроила официальный обед. Она предложила посадить его по правую руку от себя, но жена миссионера настояла, чтобы он сел справа от нее. Как жена представителя Христа на земле она почиталась выше королевы. Миссионер поддержал жену. Когда туземцы запротестовали, супруги разъярились и стали грозить страшными карами, если миссии будет нанесено такое оскорбление, и перепуганные туземцы в конце концов уступили. Миссионеры умели добиваться своего.

* * *

Тетиароа. Мы отправились туда на маленьком катере с бензиновым двигателем. Отчалили в час ночи, с тем чтобы прибыть к месту назначения на рассвете, когда море обыкновенно спокойнее всего и пройти рифовую гряду легче, чем днем. Стояла дивная безмолвная ночь. Воздух был душист и сладок. В воде между рифами отражались звезды. Ни дуновения. Мы расстелили на палубе подстилку и удобно улеглись. За рифами, как всегда, тяжко вздымался Тихий океан. На рассвете мы все еще шли в открытом море и вдруг в нескольких милях от катера заметили остров — низенькую цепочку кокосовых пальм. Когда катер подошел к рифам, мы пересели в шлюпку. Владельца катера звали Леви. Он утверждал, что родился в Париже, но по-французски говорил с сильным акцентом, напомнившим мне выговор алжирских евреев. Катер стал на якорь возле гряды, а мы, сидевшие в шлюпке, пошли на веслах к проходу среди рифов. На самом деле это не проход, а всего лишь небольшая впадина в гряде, и когда накатывает волна, то на ее гребне, хоть и с трудом, едва не царапая днищем рифы, лодка может проскочить за барьер. Грести там невозможно из-за густо разросшихся кораллов, поэтому туземцы спускаются за борт и по пояс в воде ведут лодку по узкому извилистому проходу к берегу. Белый прибрежный песок усеян обломками кораллов и скорлупой бесчисленных ракообразных; дальше высятся кокосовые пальмы, а уж за ними виднеется, наконец, с полдюжины хижин, составляющих здешнее крошечное поселение. Одна из хижин принадлежит вождю; две отведены под копру, еще одна для рабочего люда; а две уютного вида плетенные из травы хижины предназначены для владельца острова — одна служит гостиной, а другая спальней. Хижины стоят в роще старых гигантских деревьев, дающих тень и прохладу. Выгрузив свои припасы и постельные принадлежности, мы взялись устраиваться на новом месте. Нас тут же окружили полчища москитов, такого количества я не видывал нигде; стоило присесть на минуту, как они роем на нас набрасывались. Мы затянули веранду хижины противомоскитной сеткой, под нею поставили стол и пару стульев. Но москиты исхитрялись пролезать под сетку, и только когда перехлопаешь штук двадцать, можно рассчитывать на относительный покой и отдых. Сбоку хижины был сделан небольшой навес, под ним располагалась кухня; там привезенный мною китаец из небольшой охапки хвороста развел огонь, на котором приготовил еду.

Остров, видимо, сравнительно недавно поднялся над поверхностью океана, в глубинных районах территория большей частью покрыта слоем бесплодной вязкой грязи, почти болотом, так что при ходьбе нога на несколько сантиметров погружается в это месиво; возможно, раньше здесь было соленое озеро, ныне высохшее; одной части острова есть маленькое озерцо, которое не столь давно было, наверное, значительно больше. Возле кокосовых пальм почти ничего не растет, кроме густой травы и кустов, напоминающих ракитник. На всех здешних островах в изобилии водятся скворцы-майны; но на Тетиароа их всего два-три, не больше, и тех завезли недавно. В основном здесь живут только громадные черные морские птицы с длинными острыми клювами, издающие пронзительный свист.