Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный - [17]

Опять же, старинная российская забава – шашлык. Он и весной хорош, и осенью, и летом, но зимой, когда за окном вьюга, горячее пузырящееся мясо с томленным на огне луком идет особенно хорошо. Не барбекю, при всем к нему уважении, а именно отечественный шашлык – который родом из Дикого Поля, из пустынь Центральной Азии и с гор Кавказа. Поскольку в России исторически недолюбливают горцев и кочевников и к их потомкам относятся как к элементу подозрительному и по определению криминальному, даже если они самые что ни на есть российские граждане. А уж если не российские… Плохо быть гастарбайтером далеко от дома, когда единственное, что видят в тебе местные силовые ведомства, – источник своего не слишком законного дохода. Но вот ведь парадокс: еду этих самых степных и пустынных кочевников и горцев в России любят. И не зря. Автор свидетельствует: он не пробовал хлеба вкуснее горячей лепешки из тандыра. И многое может сказать про самсы и манты, лагман и шурпу, кок-чай и айран – во всем многообразии этого продукта. Но шашлык все-таки более чем какое-либо из этих и многих других, близких им по географическому происхождению блюд обрусел и полюбился населению страны, в которой автор живет всю жизнь.

И камин! Открытый огонь хорош в любое время года, хоть костер в лесу, на котором ты можешь жарить хлеб, сало и нанизанные на прутики сосиски, заодно дымом спасаясь от злых, как собаки, комаров (тем и хороша ранняя осень, что прохладно пока в меру, а комаров уже нет). Хоть камин. Особенно если сложен он правильно и тяга хорошая. Главное, отогнать от стекла топки мелких детей, чтобы не прислонялись и, упаси Г-ди, не пытались ее открыть. С удивительной последовательностью они, поколение за поколением, экспериментируют с этим предметом домашнего интерьера, и пока кто-нибудь не обожжется, объяснять им бесполезно – хоть в лоб, хоть по лбу. Отдельно взятые представители старшего поколения возводят себе камины с открытыми топками – и мучаются с ними потом всю жизнь. То уголек выскочит. То ребенок сунется. То собака хвост не там разложит. Но предусмотрительные и рачительные ставят топку с дверцей из огнестойкого стекла и чувствуют себя более или менее спокойно. И даже позволяют себе отвлекаться на сауну.

Баня, сауна, а в особо продвинутых особняках еще и турецкий хаммам – с бассейном или джакузи, ставшим непременным предметом отечественного загородного интерьера, в России не менее популярны, чем поедание шашлыка и сидение у огня. Традиция, однако. В Европе не так распространена русская парная (хотя хаммам турки занесли), как финская сауна. И ходят в нее без различия полов. Что несколько напрягает отечественных мужиков, привыкших дома, что если в парной присутствует обнаженная женщина, то она не просто мыться туда пришла. Называется культурно-цивилизационная разница. Отчего, если уж в России в газете пишут про сауну – так это баня (с выпивкой, соответствующей моменту, преимущественно пивом, а также, как говаривал Михаил Булгаков, острой и горячей закуской). Если же про элитную сауну, то это, скорее всего, про сауну с девушками пониженной (согласно В. В. Путину) или скорее повышенной (по автору) социальной ответственностью. (Кто не понял, о чем это, – это о Дональде Трампе после того, как он стал президентом США, и о том, что по его поводу там, в США, писала местная пресса насчет его давних поездок в Россию.)

В общем, баня, водка, гармонь и кадриль, вопреки «Росздравнадзору», мэру Москвы и губернатору Санкт-Петербурга со товарищи. Веселие на Руси есть питие, что то ли говорил, то ли не говорил, а это ему после летописцы придумали, креститель этой самой Руси князь Владимир, который герой фильма «Викинг». Что русскому здорово, то немцу (не указано: западному, восточному или, к примеру, казахскому) смерть. И прочее в том же духе. Страна большая и, несмотря на идиотические инициативы ее Минздрава, направленные на борьбу с курением, более или менее нормальная. Раздолбайская, что раздражает. Но самостоятельная и не привыкшая гнуть шею перед авторитетами – ни собственными, ни импортными. Хотя в рамках исторического опыта, когда то собственное начальство хуже любого оккупанта, то иностранное на шею садится, привыкшая и умеющая придуриваться и косить под верность и преданность каким угодно идеалам. Хоть вере, царю и Отечеству. Хоть строительству в этой отдельно взятой стране коммунистического общества. Хоть какой другой дури – в том числе нынешней. Хотя нынешние как раз особо ничего не строят, а просто воруют в шестнадцать рук что подвернется.

И опять же, женщины в стране замечательные. Не испорченные феминизмом до такого не располагающего ни к какому с ними общению состояния, как на Западе. Но уже раскованные – не забитые или притворяющиеся забитыми, как на Востоке. Самое то – образованная, но не до состояния дикого занудства, культурная – в меру, умеющая одеться, навести марафет и слегка пококетничать женщина. Которая сама помнит, что она женщина. По которой видно, что она ею является. Для которой хочется гасить горящую избу и останавливать на ходу коня, чтоб только ей не приходилось всем этим заниматься. Которую иногда хочется убить, но при этом совершенно не хочется с ней разводиться. И для которой строятся все эти дома и дачи, покупаются шубы – непременно из натурального меха, и прочее, красивое и дорогое, сверх всего того, что она сама себе может связать или раскроить и сшить. А может она – особенно для любимого человека и своих детей – куда больше, чем все кутюрье планеты, вместе взятые. И – опять-таки – во все времена года…