Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный - [12]

Вопросы президенту

Автор знает, что многие из читателей (или посетителей?) русскоязычного интернет-пространства российского президента Владимира Владимировича Путина терпеть не могут. Как, впрочем, и самого автора. Поскольку они об этом откровенно пишут. Благо где еще об этом писать, как не в Интернете? Особенно если в России не живешь и нет ни единого шанса с теми, о ком пишешь, встретиться. И соответственно, нет опасности не только получить законную пощечину, но даже и просто ответное слово в свой адрес. Такой широчайшего диапазона и редкого охвата виртуальный выплеск помойного ведра. Успокоиться путем облаивания объекта и пойти это дело кофе запить. Или чаем.

Интернет вообще позволяет если не все, то многое из того, что нормальный человек в нормальном обществе себе позволить не может: стесняется или боится. Анонимность и безнаказанность – великие стимулы для оскорблений и немотивированного хамства. И удержаться от них может только человек чрезвычайно хорошо воспитанный – а много ли в мире таких людей? Так вот, нижеприведенный текст – весь, от первого до последнего слова, – является несомненной провокацией, направленной против видения мира, себя в этом мире и того, зачем пишущие пишут, а читающие читают, интернет-пользователей, обозначенных в первых его строках. Которых автор, по чести говоря, не любит.

Пусть в душах их наступят мир, покой и благолепие. Эмоции как-никак продлевают жизнь, даже если в продлении ее нет никакого смысла, а слив яда на чью-либо, помимо собственных близких и родных, голову улучшает атмосферу в семье. Лучше уж пускай они Путина ругают, и тем более Сатановского, который им про него напомнил, и пеняют редакциям, которые про персонажей, им лично не нравящихся, пусть даже и не пишут хорошо, но хотя бы не пишут так плохо, как им хотелось бы, чем въедливо травят детей и ругаются с женами, которые тоже не молодеют. Тем более если очередная весна или осень на дворе. Сезонные обострения в прикладной психиатрии никто не отменял.

Последнее даже и незазорно – с возрастом и мудрейшие из мудрых немало теряют в этом качестве. А некоторые так и просто впадают в старческий маразм. Увы – такова уж она, жизнь… Опять же, как известно всем специалистам по криминальной психологии, появление в этой жизни компьютера и Интернета резко снизило число немотивированной агрессии на улицах в отношении живых людей, которые по ним ходят. Выругался в адрес какого-нибудь известного лица, и полегчало. Пугачева ли при этом объект агрессии, Путин, Буш, Обама, евреи (русские, мусульмане, американцы) – не так важно. Главное, чтобы с кирпичом ни на кого не набросился или с ножом. А то ведь набрасывались.

Так вот, при чем тут президент Российской Федерации, которого в Интернете принято с немалой вышеописанной приятцей поливать последними словами? Благо он в отличие от всех трех его американских визави, Дж. Буша, Б. Х. Обамы и Д. Трампа, человек крайне выдержанный, не мстительный и не привыкший реагировать даже на совсем уже собачий лай в свой персональный адрес в соответствии с теми возможностями, которые имеют первые лица государств куда более мелких и слабых, чем помянутая Россия. Что хорошо. А то если бы он всех, как американские президенты, бомбил и захватывал, так мало бы не показалось никому на планете.

А просто Путин провел весной 2016-го открытую линию, которая автору запомнилась. Событие ежегодное, с течением лет потерявшее изначальную новизну, но сохранившее смысл. По крайней мере тот, что народ может задать своему президенту какие ни на есть вопросы и получить от него на них какие ни на есть ответы. Или не получить, что тоже показательно. Поскольку Путин конкретен, не в пример его европейским коллегам, там, где намерен дать четкий ответ, но если его давать не хочет, то никакими калеными клещами из него этот ответ не вытащишь. Удар он держит любой, даже не моргнув глазом. К провокациям равнодушен и показательно холоден. Хотя ответить может, как бы сказать повежливей, …по-всякому.

Бывает, что он уклоняется от ответа? Разумеется. Например, если отдает себе отчет в ограниченности своих возможностей как президента, который не более чем человек и на присягающую ему бюрократию влияет исключительно в той мере, в какой она позволяет на себя влиять. Или если на данный конкретный вопрос он отвечать не хочет, вне зависимости от причины. Например, потому, что ситуация, которую его просят разрешить или прокомментировать, очень уж кривая и нужно в ней сначала разобраться. Или это вопрос такого типа, на который в Соединенных Штатах Америки принято отвечать «нет комментариев». И не отвечают – безо всяких из этого оргвыводов. «Ноу комментс».

Автор, коль скоро прямой эфир с местоблюстителем престола России практически совпал с теми тремя часами на «Вестях FM», каковые у него по вторникам – четвергам с двух до пяти (как тогда называлась его программа, в память о блистательной книге Корнея Ивановича Чуковского – теперь она длится два часа пять дней в неделю и именуется «От трех до пяти»), сидел во время оного эфира на радиостанции, ожидая, когда высшее российское начальство все, что нужно, подведомственному народу скажет, чтобы сменить его, начальство, а не народ, в эфире. И вполуха слушал, поглядывая краем глаза в телевизор. Поскольку если и есть на таких мероприятиях что-то действительно важное, кроме произнесенных слов, так это выражение лиц. И у тех, кто спрашивает. И у отвечающего.