Записки. Живой дневник моей прошлой жизни - [16]

Шрифт
Интервал

В темноте облаков
Страшно, но не отдам
Силу собственных снов —
Тех, что прячутся там.
2007

Ода страху

О страх! Как смеешь ты, презренный
В сердцах надежду хоронить?
Не жить по заповедям древним
И позволят покой губить?
Глух всякий, если дышишь в спину,
Пускаешь пыль в глаза друзьям!
Тем, кто с тобою не в обиду
Решил сыграть и проиграл.
Ты смел, я смелых уважаю,
Вот только смелость твоя – вред!
Пускай отселе уезжают
Те, кто не верит в этот бред.
О страх! Порою ты безумен,
Сжигаешь душу до конца.
Но как же ты бываешь умен,
Когда взбираешься в сердца!
Тобою нужно восхищаться,
Бояться нужно лишь тебя!
Но как ты смеешь погружаться
В сознанья робко, как дитя.
Обманешь, вгонишь в заблужденье,
Рассеешь и покинешь вновь,
Оставив лишь в недоумении
Надежду, веру и любовь!
2008

«Ветер, прогоняющий стихи и печаль…»

Ветер, прогоняющий стихи и печаль,
Не нашёл пристанища, его очень жаль.
Он летел по небеса через сто миров.
Подарил нам сто чудес, десять тысяч снов…
2008

«Мне легкомыслие земное…»

Мне легкомыслие земное
Навеет вечности покой,
В любви, ничем не успокоив,
Наступит гонка с тишиной.
В груди, где океан печали,
Расставит боль свои кресты.
Догонит страх, которого не знали,
Того, что больше не вернешься ты.
В душе, где прежде жили птицы,
Где звонко пели соловьи,
Теперь зима, и, словно снится,
Под снегом злые ковыли.
«Зачем?» – вопрос застыл нелепо.
«Прости…» – пытаюсь прошептать,
Чтобы мечта теплом согрета
Вдруг оказалась. Перестать!
Остановить дурные мысли,
Чтобы разжечь костёр надежд,
Который разрывает смысл
Беспрекословия невежд.
Мы растворяемся в улыбках
Тех, кто для нас заменит мир.
Ты знаешь, помнишь… всё – ошибка,
Фильм, не прорвавшийся в эфир.
Ты уходил, но возвращался.
Ты забывал, но не меня.
Теперь хочу не испугаться,
Когда усну совсем одна.
И будет вечно сниться небо,
Когда незримо жизнь прошла
Кругом кресты, трава и вера
В то, что возвысится душа.
Хотя, увы. Не будет Рая.
Душа в пространство не уйдёт,
Продолжит просто быть, страдая,
И мука сердца не пройдёт.
Жалеть о том, что есть не надо,
Пойми, нет света без тебя,
Тебя лишь чувствую так странно
И ненавижу… тихо, про себя.
2007

«Одно лишь слово на бумаге…»

Одно лишь слово на бумаге,
Одна строка и снова в путь.
Мечтанья в слякотной прохладе,
А в голове стучит: «Забудь!»
2008

Поезда

Рельсами длинными холодными
Бегут поезда в небеса.
Под снегом мечты отчуждённые
Вновь падают в чьи-то глаза.
Как дико меняется взглядами
Лесное зверьё в полумраке,
Так слёзы уходят за далями,
Пролитые в уличной драке.
Мохнатые страшные призраки
Тени пугают в тиши.
И кажутся смутными признаки
Когда-то сиявшей души.
На это плевать тому поезду,
Что мчится по рельсам назад.
И вот он идёт по мосту уже
Дорогой, ведущей в ад.
Вернуться ему не хочется,
И свернуть с пути не дано.
Он успел испытать одиночество,
Дальнейшее решено.
Зловещие страшные фары
Навстречу ему летят.
Где-то слышны фанфары,
Из пушек где-то плоят.
Его уже ждут эти странники,
Такие же точно, как он.
И поезд на муки, страдания
В аду поездов обречён.
Но он наконец то счастлив
Испытывать боль этих мук,
Ведь где-то средь всей этой гари
Давно уже ждал его друг.
2009

Рекомендуем почитать
Выбор

Все мы рано или поздно встаем перед выбором. Кто-то боится серьезных решений, а кто-то бесстрашно шагает в будущее… Здесь вы найдете не одну историю о людях, которые смело сделали выбор. Это уникальный сборник произведений, заставляющих задуматься о простых вещах и найти ответы на самые важные вопросы жизни.


Куклу зовут Рейзл

Владимир Матлин многолик, как и его проза. Адвокат, исколесивший множество советских лагерей, сценарист «Центрнаучфильма», грузчик, но уже в США, и, наконец, ведущий «Голоса Америки» — более 20 лет. Его рассказы были опубликованы сначала в Америке, а в последние годы выходили и в России. Это увлекательная мозаика сюжетов, характеров, мест: Москва 50-х, современная Венеция, Бруклин сто лет назад… Польский эмигрант, нью-йоркский жиголо, еврейский студент… Лаконичный язык, цельные и узнаваемые образы, ирония и лёгкая грусть — Владимир Матлин не поучает и не философствует.


Красная камелия в снегу

Владимир Матлин родился в 1931 году в Узбекистане, но всю жизнь до эмиграции прожил в Москве. Окончил юридический институт, работал адвокатом. Юриспруденцию оставил для журналистики и кино. Семнадцать лет работал на киностудии «Центрнаучфильм» редактором и сценаристом. Эмигрировал в Америку в 1973 году. Более двадцати лет проработал на радиостанции «Голос Америки», где вел ряд тематических программ под псевдонимом Владимир Мартин. Литературным творчеством занимается всю жизнь. Живет в пригороде Вашингтона.


Загадочная женщина

Луиза наконец-то обрела счастье: она добилась успеха в работе в маленьком кафе и живет с любимым человеком на острове, в двух шагах от моря. Йоахим, ее возлюбленный, — писатель. После встречи с прекрасной Луизой его жизнь наладилась. Но все разрушил один странный случай… Красивый состоятельный мужчина, владелец многомилионной компании Эдмунд, однажды пришел в кафе и назвал Луизу Еленой. Он утверждает, что эта женщина — его жена и мать его детей, исчезнувшая три года назад!..


Дырка от бублика 2. Байки о вкусной и здоровой жизни

А началось с того, что то ли во сне, то ли наяву, то ли через сон в явь или через явь в сон, но я встретился со своим двойником, и уже оба мы – с удивительным Богом в виде дырки от бублика. «Дырка» и перенесла нас посредством универсальной молитвы «Отче наш» в последнюю стадию извращенного социалистического прошлого. Там мы, слившись со своими героями уже не на бумаге, а в реальности, пережили еще раз ряд удовольствий и неудовольствий, которые всегда и все благо, потому что это – жизнь!


Романс о великих снегах

Рассказы известного сибирского писателя Николая Гайдука – о добром и светлом, о весёлом и грустном. Здесь читатель найдёт рассказы о любви и преданности, рассказы, в которых автор исследует природу жестокого современного мира, ломающего судьбу человека. А, в общем, для ценителей русского слова книга Николая Гайдука будет прекрасным подарком, исполненным в духе современной классической прозы.«Господи, даже не верится, что осталась такая красота русского языка!» – так отзываются о творчество автора. А вот что когда-то сказал Валентин Курбатов, один из ведущих российских критиков: «Для Николая Гайдука характерна пьянящая музыка простора и слова».