Записки военного врача - [84]

Об одном из учеников, которых Куприянов упомянул тогда в кругу коллег, я уже рассказал немного, — это был Милий Аничков, ассистировавший профессору С. С. Юдину в госпитале Ленинградского фронта. Со вторым из молодых, которого также увлек хирургический почерк Куприянова, я познакомился лично лишь впоследствии. Но то, что услышал в тот вечер о нем из уст Петра Андреевича, запало в память.

Жил в дружной ленинградской врачебной семье Лисицыных юноша по имени Константин, ставший со временем Константином Михайловичем. Решив продолжать дело отца, он еще до войны поступил в Военно-морскую медицинскую академию. Вскоре после начала войны, будучи слушателем первого курса, он в составе бригады морской пехоты воевал на Ленинградском фронте, защищая свой родной город. Стрелять Константин научился еще в школе, пулеметом овладел в академии. В морской пехоте он был сперва командиром пулеметного взвода, а затем взвода конной разведки. Пошли тяжелые бои за Ленинград. Лисицын выполнял свой солдатский долг. А через несколько месяцев по приказу командования, поскольку стране и фронту нужны были квалифицированные медицинские кадры, ему пришлось сочетать службу с учебой в медицинской академии. Он стал выполнять обязанности санинструктора, затем фельдшера. Уже в 1943 году, проходя медицинскую практику на Балтийском флоте, в дивизионе бронекатеров, обеспечивавших выход подводных лодок в рейды, Лисицын оказывал помощь раненым морякам. И когда осколок снаряда сразил военфельдшера катера, Лисицын заменил его.

Доставляя раненых из дивизиона в госпиталь, Константин стремился к участию в операциях, которые проводили опытные хирурги, и иногда это ему удавалось. Во время одной из таких операций П. А. Куприянов и познакомился с молодым Лисицыным. Это было летом 1943 года. Проверив, что знает и умеет этот рвущийся к хирургии молодой фельдшер, маститый хирург стал привлекать его к сложным операциям. Одновременно ставил перед ним разные задачи из практики хирургической помощи, все усложняя их.

Эта сторона военной жизни Лисицына-младшего шла как бы сама собой, подвластная лишь его все нараставшему стремлению овладеть скальпелем по-настоящему, научиться помогать раненым, как умел это делать его отец, главный хирург Балтийского флота, и как учил его П. А. Куприянов. И не случайно в июле 1944 года для медицинского обеспечения десантной операции по освобождению островов в Выборгском заливе был направлен зауряд-врач К. М. Лисицын. Есть такой ранг зауряд-врач — врач без диплома, с правом лечения, обоснованным, конечно, соответствующими познаниями и опытом. Он отлично справился с поставленной перед ним задачей и был награжден орденом Красной Звезды.

— Да, наша молодежь далеко пойдет, — сказал Петр Андреевич с доброй улыбкой, отражающей одну из основных черт его многогранной, сильной натуры, и обвел вокруг рукой. Среди нас действительно было немало молодых, для которых война стала и суровым экзаменом, и серьезной школой медицинского мастерства, и патриотическим служением Родине. И все мы уверенно смотрели вперед.

За годы фронтовой работы мне пришлось сотрудничать со множеством людей. Среди них были сыны и дочери разных наций и народностей нашей страны: русские, украинцы, белорусы, армяне, евреи, грузины, узбеки, эстонцы, буряты, чуваши и др., не знаю уж точно кто, мы просто не задумывались над этим. Бок о бок трудились бывшие рабочие и дети рабочих, интеллигенты в первом поколении и интеллигенты, прадеды которых были знакомы с Чернышевским, Сеченовым, Мечниковым, дети неграмотных кочевников и рафинированных деятелей искусств. Наконец, среди медиков в большей мере, чем среди других военнослужащих, были представители самых различных поколений, включая старшие.

Это можно сказать, например, о таких заслуженных медиках, ветеранах нашей партии, как М. И. Барсуков, который участвовал в создании первых советских медицинских учреждений сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции, о Д. Г. Оппенгейме, который студентом-медиком участвовал в подпольной работе Томской организации большевиков при колчаковской диктатуре и восстании против нее, о В. М. Банщикове, чей путь в науку начался в борьбе коммунистов и комсомольцев против кулацкого засилья в деревне, в боях с контрреволюционными бандами, и о ряде других уважаемых товарищах. Я познакомился с Барсуковым, Оппенгеймом, Банщиковым на войне, не зная об их славном прошлом, и был удивлен, услыхав о нем. Все они отличались необыкновенной скромностью и несли фронтовую службу, несмотря на свой возраст, весьма энергично и успешно.

При всей пестроте и многообразности облика персонала нашей военно-медицинской службы он был непоколебимо един в своей верности патриотическому долгу, в отношении к своей повседневной нелегкой работе на фронте. О причинах такого единства, сыгравшего незаменимую роль в успехах нашей службы, можно рассказывать обстоятельно и долго. И можно сказать обо всем лаконично, первыми словами старой песни, рожденной на заре Советской власти и живущей поныне: «Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой…»