Записки военного советника в Китае - [66]
орудие, которое должно было поддерживать атаку
3-го батальона.
Поскольку мы не обнаружили слева от себя обещанного батальона 2-го полка, то обезопасили фланг, выдвинув уступом учебную команду полка.
2-й батальон оставался в резерве. В нужный момент мы думали использовать его как второй эшелон для наращивания удара на правом фланге. Мы уже собирались отдать командиру 2-го батальона необходимые распоряжения, как противник с горы «Д» атаковал левый фланг 1-го батальона и несколько потеснил его. Батальон быстро оправился от удара и крепко вцепился в небольшую высотку. Одновременно мы заметили значительные силы противника, развертывающиеся по высотам «Г», «Д» и «Ж», особенно против нашего левого фланга. - Как выяснилось позднее, это были подходившие к полю боя солдаты 1-й дивизии противника.
Перешедший в наступление наш 3-й батальон был остановлен свежими войсками противника на горе «Б».
От пленных мы узнали, что против нас развернулась бригада противника, имевшая на флангах по отдельному полку, а во втором эшелоне 1-ю дивизию — всего до 5 тыс. солдат. С учетом численности 2-го корпуса, о котором мы узнали позднее, противник располагал 9 тыс. солдат. К 11 часам наше орудие замолчало, израсходовав все снаряды.
Южнее горы «Д» перешли в наступление в обход нашего левого фланга новые крупные силы противника.
Наконец были получены сведения о приближении 7-й бригады, командир которой сообщил нам, что он перейдет в наступление севернее вершины «Б» во фланг и тыл противника.
Обещанный батальон 2-го полка все не появлялся. И где этот полк находился, мы не знали. Предполагая, что нас обходит 1-я пехотная дивизия и учитывая подход нашей 7-й бригады, мы решили использовать 2-й батальон для контратаки. Таким образом мы рассчитывали отбросить врага и намертво закрепить свой левый фланг. Командиру батальона было приказано произвести контратаку двумя ротами.
2-й батальон атаковал противника во фланг, смял и начал преследование, но у небольшого перелеска был неожиданно остановлен фланговым ударом подкреп-леннй противника. Двигавшаяся уступом за левым флангом рота в свою очередь нанесла удар во фланг обходящему противнику и заставила его перейти к обороне.
Не помню, завтракали мы или нет, но помощник командира полка по хозяйственной части решил воспользоваться остановкой и приготовить для нас обед. Китайская походная пища — рис варится в котлах очень быстро, но его нужно немедленно раздавать, иначе он стынет, а при подогревании сохнет. Помощник командира в самый разгар боя настаивал: «Чи-фань, чн фань!» (кушать!). А тут, на его несчастье, неприятель в третий раз начал обходить нас слева. По приказу генерала Хэ Ин-циня учебная команда решительно перешла в контратаку во фланг противника и заставила его несколько отойти, удлиняя свой фронт.
Были исчерпаны все наши резервы, кроме одного отделения учебной команды. Обстановка обостряется: 7-я бригада все еще где-то на подходе, а противник торопливо спускает с высоты 4-ю колонну глубоко в обход нашего левого фланга. Оставалось только одно — бросить в бой последний наш резерв. И вот совершенно неожиданно своим движением и огнем одно отделение заставило противника прекратить обход и ограничиться только удлинением своего фланга.
В 3-м часу 7-я бригада перешла в атаку (схема № 12). Одновременно двинулись вперед 3-й, а затем и 1-й батальоны. Вскоре высота «Б» была очищена, и противник начал отход. Только тогда, к радости помощника командира полка, мы сели за еду.
Вдруг со стороны высоты «Б» послышался орудийный выстрел, затем второй. Хэ Ин-цинь только раскрыл рот, чтобы палочками препроводить туда рис, как я взял его за рукав и указал на возвышенность «Б». Солдаты 7-й бригады беспорядочно отступали. Вместо того чтобы остановиться на какой-либо позиции и ответить огнем, пулеметчики со станковыми пулеметами тоже побежали.
Выяснилось, что командир бригады противника бросил в контратаку все, вплоть до личной охраны. 7-я бригада, которую за поспешность при бегстве под Там-суем мы прозвали «кавалерийской», увлекла за собой и наш 3-й батальон. К чести солдат этого батальона, переправившись через реку, они остановились. Но брешь между 3-м и 1-м батальонами получилась очень большой и туда устремился противник. Он вплотную подошел к высотке «А», т. е. к нашему штабу и командному пункту полка.
Комендантская команда, штаб, командир, советники и даже помощник командира полка по хозяйственной части, так и не накормивший нас обедом, заняли оборону на высотке «А» и остановили противника.
Что же происходило тем временем на участке 2-го полка?
13 марта утром 2-й полк курсантов задержался с выступлением на 3 часа. Советник В. А. Степанов указал Чан Кай-ши на это опоздание, генерал злобно крикнул что-то в ответ. Степанов не расслышал. И только через несколько дней он узнал, что этим выкриком Чан Кай-ши приказал позвать к нему командира 2-го полка. Командир был в нескольких километрах впереди, и все же его вызвали. На это ушло еще более часа, лишь в 9-м часу полк двинулся вдоль р. Наньци на Лнху-сюй.
Около 10 часов командир 2-го полка и советник Полло услышали ружейную стрельбу. На расстоянии
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.