Записки военного советника в Египте - [49]

Мистер Усэма встретил меня улыбаясь:

— Мистер Василий, мы едем Каир. Но это большой секрет.

— Мумтаз, отлично! — не удержался я от восклицания.

— Нас сменит дивизион 37 мм. зенитных пушек, — продолжал мистер Усэма. — Надо ждать 2–3 дня.

Эти два-три дня оставили сомнения. Но вот появился майор, командир дивизиона, и вскоре за ним запылила колонна машин. Только тогда я окончательно поверил, что мои испытания на одиночество в Аравийской пустыне закончились. Тут-то и оказалось, что большой секрет не только всем известен, но и многое сделано, чтобы не задержаться в Рас-Гарибе лишнего часа. Несмотря на некоторые льготы за отдаленность и офицеры, и солдаты были обрадованы новым перемещением. Да еще куда — в самый Каир! Полк поступал в распоряжение командира зенитной дивизии, прикрывавшей Каир.

Я тоже не скрывал своей радости. Но вот уже все готово. Произведен расчет времени, составлен график движения. Я намеревался на марше провести учения, проверить, как выполняются мои рекомендации, но мистер Усэма все мои планы поломал:

— Мистер Васили, — сказал он мне, — нада ехать вперед, в Кайро. Там надо много работать. Новый командир нада доклад! Смотреть помещени, смотреть позици. Нада.

— Лязим, надо, — согласился я. А что мне оставалось делать? Машины у меня не было, а на тягаче я, в лучшем случае, был бы привязан к одной батарее. Или, по опыту, превратился в простого пассажира. Пришлось согласиться с командиром полка и ехать с ним.

Чуть порозовело небо над острыми вершинами Синайского полуострова, мы двинулись в путь, оставив полк на руках начальника штаба мистера Фавзи Хегаг. Это было 26 октября 1971 года.

В тот же день мы с Усэмой прибыли в Каир, а на следующий день с балкона гостиницы, где проживали советники и их семьи, мы с мистером Усэмой наблюдали движение полка, так как маршрут на окраину Каира «Алмаз» проходил рядом с «Мединат Наср» (городок Победы). Надо было видеть лицо мистера Усэмы в этот момент.

Взвод за взводом, размеренно и на одинаковых дистанциях, равномерно следовали мимо нас; не подозревая, что с 8-го этажа за ними наблюдают советник и его гость, командир полка.

Это действительно было внушительным зрелищем. Многие прохожие останавливались и приветливо махали руками воинам.

Возможно, что некоторые видели среди них своих знакомых или родственников. У меня возникло впечатление, что все египтяне знакомы между собой. То ли большая общительность арабов, то ли сознание, что Египет все-таки страна маленькая, но впечатление всеобщего знакомства египтян друг с другом не проходило.

А может, прохожих привлекала своеобразная красота воинской колонны и они простодушно радовались непредвиденному зрелищу?

Стоя на балконе рядом с Усэмой, я также радовался и невольно вспоминал, каким табором выглядел этот же полк полтора года назад.

Осколок

Осколок я нашел у самого канала[21].

Кусочек рваного и ржавого металла.

В него был мирный труд когда-то вложен,

Но вырван для войны, как меч из ножен.

Его ковали где-то в Новом Свете.

В Египте без отца остались дети.

Египетская застольная.

Редко, друзья, нам встречаться приходится, Редко мы ездим в Каир.

Но коль пришлось, то мы выпьем, как водится,

Первую чарку за мир.

Выпьем за тех, кто познал одиночество,

Но не стонал, не вздыхал,

Кто заслужил, чтоб по имени-отчеству

Каждый его называл.

Выпьем за тех, кто совместно с арабами

Был на канале убит,

Кто был отмечен чужими наградами,

Но был своими забыт.

Выпьем за тех, кто в пустыне египетской

Мэльгу назвали жильем.

Кто тосковал о березке под Липецком,

Выпьем и снова нальем.

Выпьем за нашу удачу солдатскую,

Выпьем за то, что живем.

Выпьем за то, чтоб вернуться со славою,

Выпьем и снова нальем.

Никто не знал.

Другу юности подполковнику в отставке В. В. Лебедеву — участнику войны во Вьетнаме посвящается.

А мы с тобой безвестными остались.

Такие были, братец, времена.

Никто не знал, куда мы подевались,

Никто не знал, что где-то шла война.

Никто не знал, не знают и поныне

Про жуткий зной и жгучие пески,

Как в Аравийской огненной пустыне

Страдали мы от жажды и тоски.

Мы защищали кров и жизнь феллаха,

Но не сказал никто спасибо нам.

Никто, за исключением аллаха,

Не знал, как было там, что было там.

А там в песках Суэцкого канала

Все было так, как было на войне.

Моих друзей судьба не миновала,

А помнить их она велела мне.

И помнить буду я до дней последних

О тех, кто жизнь отдал в борьбе.

И пусть «афганец», друг мой и наследник,

Споет об их и о своей судьбе.

Послесловие

Служба моя продолжалась. В Каире мы были недолго. Был получен приказ, и 11 ноября 1971 года полк занял боевой порядок на восточной окраине пригорода Порт-Саида. В пригороде, который называется Порт-Фуад, сосредоточены основные портовые сооружения, рядом поселок из аккуратных английских коттеджей, которые занимали англичане, сотрудники компании, управлявшей Суэцким каналом… Это был единственный участок канала, к которому не смогли подойти израильские солдаты. Низкая заболоченная местность с мелкими топкими солеными озерами надежно прикрыла Порт-Фуад с востока от нападения крупных сил противника. Зато низкий песчаный берег Средиземного моря удобен для высадки морского десанта.