Записки судового врача - [8]
Постучавшись в незапертую дверь капитанской каюты и шагнув в помещение, доктор испытал некоторый шок. Да такой, что чуть не замер на пороге, позабыв, зачем пришел. Как-то он забегался сегодня, совсем замотался… Или Ларри вчера уж очень невнимательно слушал, или голова у него совсем дырявая, или этот феерический болван Пауль недоговорил ему важную информацию… или просто специально умолчал один «невинный» момент, чтобы посмеиваться потом, представляя ошарашенную физиономию друга… Как бы то ни было, факт был налицо. Траинен точно помнил, что фамилия капитана — Гайде. И что его «жареный петух в одно место клюнул». Но чтобы капитан был Женщиной… Да еще какой… Молодой, ладной, стройной, с обворожительными чертами и восхитительной гривой рыжих волос. Он совершенно не запомнил, во что она была одета, но можно было с уверенностью заявить, что наряд сидел на ее фигуре безупречно, подчеркивая все без исключения достоинства, а их, уж поверьте, было немало. Во всей своей красе эта женщина… скорее даже девушка, возвышалась над мужчиной на добрых полголовы, и это еще больше усиливало эффект неловкости. Не то, чтобы Ларри к этому не привык… нет, он привык чувствовать себя коротышкой, но редко его это так смущало.
— Доброе утро, мадам, — учтиво поприветствовал медик, выйдя из ступора. На ходу вспоминая о вежливости, он снял шляпу, поклонился и представился: — Мое имя Лауритц Траинен, доктор медицины.
— Я уж догадалась, что вы не плотник, — алые губы прекрасной капитанши сложились в легкую, ироничную улыбку, а в изумрудно-зеленых глазах блеснул игривый огонек, но лишь на долю секунды. После этого ее красивое загорелое лицо приобрело серьезное и даже строгое выражение. — Капитан Шивилла Гайде, шкипер первого ранга, — девушка коротко кивнула и пожала доктору руку с ощутимой силой. Косточки, конечно, не хрустнули, но сразу стало понятно, кто в этой каюте главный.
Капитан Шивилла Гайде
Капитан присела за стол и указала Лауритцу на стул напротив себя, чтобы иметь возможность смотреть ему прямо в глаза, нивелировав разницу в росте.
— Ну-с, не будем тянуть морского льва за усы… Меня предупреждали, что ко мне сегодня заявится кандидат на место судового врача, но не уточняли, кто именно. Так что перейдем сразу к делу. Сколько вам лет?
— Двадцать семь, мадам.
— Правда? Надо же… А я бы сказала, что семнадцать. Ну, пусть не семнадцать, но выглядите вы очень молодо.
— Возможно, вы правы. Мне часто такое говорят, — у некоторых людей от волнения будто язык к нёбу прилипает, и становится очень сложно выдавить из себя хоть одну фразу. А на других, напротив, нападает словесное недержание, и они начинают бесконтрольно нести все, что приходит на ум. Вот, кажется, с молодым врачом приключилась вторая ситуация. — Знаете, как говорится, «маленькая собачонка — всю жизнь щенок». Но это же не страшно… может быть, это даже к лучшему… Это у нас, знаете ли, семейное. Вот, например, мой прадедушка по отцовской линии — ему сейчас уже сто двадцать лет, а он все еще бодр и энергичен, и выглядит отлично…
— Так-так… Отставить! Это, конечно, очень интересно, про вашего деда… Но не мне и не сейчас.
— Ах, да, извините…
«Силы небесные, до чего же она красива… А эти волосы, они просто неописуемо восхитительны, в жизни не видел таких упругих… завитков… Да что же со мной такое?.. Ларри, немедленно возьми себя в руки, иначе снова останешься ни с чем! Не думай о женских прелестях, думай о работе. Работа-работа. Оспа. Цинга. Холера-холера-холера… И грибки на ногтях! О, да!» — таким хитрым образом доктор кое-как отрезвил мысли и привел себя в рабочее состояние. Несколько тягуче-долгих мгновений неловкого молчания, повисшего в каюте, наконец, прервались. Капитан взяла в руки предоставленную Лауритцем, не поскупившимся на формальности, стопку документов, и принялась их изучать не слишком пристально, но внимательно, по ходу дела отпуская комментарии.
— Университетский диплом с отличием… Да вы у нас «вумный», господин Траинен! — капитан Гайде улыбнулась уголком рта и вопросительно приподняла бровь.
— Ну, да, есть немного… — Ларри смущенно улыбнулся, на пару секунд потупив глаза, пока девушка продолжала просматривать его жизнеописание.
— Вы целых два года прослужили на военном флоте? — удивилась она. И ее можно было понять. Лауритц бы и сам страшно удивился лет пять-шесть назад, если бы ему сообщили такую новость о собственном будущем.
— Да, мадам. Если быть более точным — на патрульном корабле, пограничная служба.
— Даже так… А в боевых действиях участие принимали?
— Нет. Не совсем. Можно сказать, я участвовал в последствиях некоторых боевых действий…
— Хорошо… Да вам и не положено. А оружием вы, случайно, не владеете? Холодным, огнестрельным?
— Я учился стрелять из пистолета…
— Не подумайте, что попали не туда, куда шли. Работа у меня самая мирная, в последние годы я выполняю исключительно торговые миссии… Но товары приходится транспортировать самые разные, а дешевку я не перевожу. Мало ли кто в море на мое добро позарится, так что и судно приходится вооружать, и команду неплохо иметь обороноспособную. Так, а после военной службы у вас как раз следует торговый флот… — перелистнув очередную страницу послужного списка, капитан удивлено перевела взгляд с бумаги на доктора и еще раз, а ее колючие зеленые глаза смотрели теперь испытывающе, еще жестче, чем раньше. — Ах, вот это уже интереснее… А расскажите мне на милость, по какой такой причине три четверти вашего прошлого экипажа арестовали и упекли в каталажку во главе с капитаном?
