Записки солдата - [45]

Вскоре пришла жена. Посоветовавшись с ней, мы разрешили ему заночевать у нас. Он разделся, и все стали готовиться пить чай.

В квартире еще не было электрического света, горела керосиновая лампа. Только сели за стол, как к нам постучали. Зашел начальник административно-хозяйственного отдела школы Рудаков и электромонтер с городской электростанции включить свет. Электромонтер сразу узнал нашего гостя и спросил:

— А ты, Ивашко, зачем здесь?

Студент вместо ответа ударил по керосиновой лампе, в темноте кого-то сбил с ног и бросился бежать. Мы сначала растерялись, затем начали погоню.

Взять его удалось только минут через тридцать-сорок. Привели ко мне в квартиру. Вызвали милицию. И тут выяснилось, что Ивашко — крупный вор, в Кустанай прибыла их целая группа с крадеными чемоданами и узлами. Они ограбили в поезде несколько пассажиров и в городе Троицке священника. Среди краденого были кресты, чаши и другое серебро.

Дом, в который я вселился, раньше был воровским центром — «малиной». Группа Ивашко еще не знала, что хозяева дома заменены, и вор попался случайно. Электромонтер раньше работал в уголовном розыске где-то в областном центре и там встречался с Ивашко.

Так состоялось мое первое знакомство с воровским миром Кустаная.

Первый год было тяжело. Знакомился с преподавательским и командным составом школы, с их методикой ведения занятий, привычками. Вникал во все процессы учебной работы. Мой рабочий день продолжался от подъема и до отбоя. Трудности усугублялись еще и тем, что я не знал казахского языка, на котором говорили и в школе и вне школы. Изучение языка давалось с трудом, ему я уделял много времени.

Начальник школы Успанов часто выезжал в Алма-Ату и Актюбинск на различные совещания и конференции. Кроме того, он был большим любителем охоты. Всякие служебные и неслужебные поездки сочетал с посещением дальних лесов и озер.

В летнее время, когда все уходили в отпуск, многие преподаватели и строевые командиры с семьями выезжали в район школьного подсобного хозяйства. Оно находилось в тридцати пяти — сорока километрах от Кустаная. Каждой семье выдавалась военная палатка. Семьи размещались в лесу, отдыхали, а некоторые в меру возможностей работали на полях подсобного хозяйства.

С городом и многими жителями Кустаная я быстро познакомился. Особенно подружился с райвоенкомом Бахтигуловым. Он часто бывал в школе. Узнал и прошлое Кустаная. В 1918—1919 годах борьбу за Советскую власть здесь возглавляли известные вожаки, такие, как Л. И. Таран, достойные наследники легендарного батыра Амангельды Иманова. Город имел богатое революционное прошлое.

В Кустанае были и свои оригиналы. Помнится такой случай. Как-то ко мне зашел и представился человек небольшого роста в старой офицерской форме, только без погон.

— Военврач бывшей колониальной администрации в Средней Азии Литвиненко Николай Степанович. Окончил ее императорского величества Марии Федоровны медицинский институт в Петербурге. В данное время живу в Кустанае и нигде не работаю. Я уже был у начальника школы и заместителя его по политической части и по их совету обращаюсь к вам и прошу вашего ходатайства перед командованием зачислить меня врачом в школу.

Я не возражал. Тем более что школьный врач Макраусов по болезни уволился. Н. С. Литвиненко приняли на работу. Это был грамотный, наблюдательный, остроумный человек. Исключительно честный, внимательный, трудолюбивый, дисциплинированный. Хорошо знал жизнь народов Средней Азии. Он сразу завоевал авторитет как специалист своего дела.

Женат он был на графине Анне Александровне Кочетковой. У них было четыре сына. Пищу готовил всегда сам. Ел за столом — и даже в гостях — только стоя.. Страстный охотник и, как все охотники, любитель анекдотов. Теперь пенсионер, живет в Алма-Ате.

Кустанай расположен в степной части Западной Сибири, леса находятся от него на значительном расстоянии. Потому всегда проблемой была заготовка дров. А их требовалось много.

Особенно запомнилась зима 1932/33 года. Полагаясь на обещанный перевод в Алма-Ату, школа запасов топлива не сделала, а зима наступила холодная. По разрешению горсовета разбирали даже бросовые дома. Но и их не хватило. Школа оказалась в затруднительном положении. Тогда отпустили нам лес на корню за 80—100 километров от Кустаная. Начальник школы решил послать меня во Владимировский сельсовет, на территории которого был отпущен лес, чтобы я на месте организовал вырубку и отгрузку дров. Дали надежную лошадь начальника школы, на которой он бывал во Владимировке и окрестностях. Лошадь могла в случае чего сама найти путь домой и к ближайшему населенному пункту.

В тридцати пяти — сорока километрах на пути к Владимировке находилась деревня Рыбное. Здесь мы и заночевали у члена сельисполкома. Фамилии его сейчас не помню. Был он уже в годах, жил вдвоем с женой. Единственный сын, красноармеец, погиб в борьбе с басмачами. Хозяин и его жена были очень приветливые, разговорчивые, гостеприимные люди. К тому же они нашли, что я очень похож на их сына. В доказательство показали несколько его фотографий и стали меня звать сыном. Я не перечил и, в свою очередь, называл их отцом и матерью. Мы долго беседовали за чаем, и хозяин рассказал массу случаев из его жизни.