Записки солдата - [40]

Но когда они отошли более километра от хутора, вспомнил, что обойма с патронами осталась дома и пистолет не заряжен. Дальше начинался лес. Идти было опасно. Тогда Скапин повернул к ближайшему хутору. Разбудив хозяина, завел задержанного в дом, усадил к столу, а сам встал сзади и предупредил, что при малейшем движении будет стрелять. Крестьянина послал в часть вызвать наряд.

Видимо, ночной гость был один, иначе ему помогли бы. И Скапину было бы несдобровать.

Прибывший из части наряд обезоружил задержанного. У него оказались парабеллум и финский нож. На вопрос, почему он так легко сдался, ответил, что советский командир был физически развит, сильный и убил бы его с первого выстрела. Но когда Скапин показал пистолет без обоймы, задержанный заскрежетал зубами так, что выплюнул часть зубов с кровью. Перешедший границу хорошо владел приемами самбо.

Так, исключительная смелость и находчивость заставили коварного врага сдаться.

Сохранилась хорошая память о друзьях, близких товарищах из других подразделений.

Я часто проводил занятия по строевой подготовке в городских отделениях милиции Минска. Занятия были программные, обязательные для всех. Многих работников я знал не только в лицо.

С Александром Леонтьевичем Радюком впоследствии дважды встречался в Отечественную войну на Калининском фронте. Он стал полковником, умер после войны. Его единственный сын погиб на фронте.

Бывший начальник отделения Антон Осипович Липский, ныне персональный пенсионер, живет в Минске.

С бывшим начальником канцелярии Минского городского управления милиции Владимиром Гермогеновичем Шабловским был близко знаком. Приходилось встречаться с ним в Отечественную войну под Гродно. Его единственный сын, как и А. Л. Радюка, погиб на фронте. Жена Шабловского, Валентина Петровна, сестра известного революционера Пулихова, повешенного царской охранкой в 1905 году за покушение на минского губернатора Круглова, живет в Минске.

Был в близких отношениях с заместителями начальника городского управления милиции Василием Васильевичем Дубининым и Ильей Мерковичем Млодыком.

Часто приходилось встречаться с работниками уголовного розыска Михаилом Мироновичем Чертовым, Архипом Дмитриевичем Лишаем, Фомой Андреевичем Грибовым, Залманом Михайловичем Мацем, М. М. Бурцевым и многими другими. Знал заместителя начальника уголовного розыска республики Исаака Семеновича Чертова. В 1917 году он был принят в органы НКВД одним из первых его организаторов в республике Михаилом Васильевичем Фрунзе.

И. С. Чертов был единственным из моих знакомых, который работал при М. В. Фрунзе, знал его и встречался с ним в годы гражданской войны. Чертов преподавал в школе предмет уголовного розыска, часто делился своими воспоминаниями о работе в прошлом.

Весной 1931 года Минск постигло стихийное бедствие — было сильное наводнение. Еще с вечера меня вызвали в школу и приказали поднять курсантов по тревоге, распределить и разослать их в помощь городским отделениям, а самому с небольшим резервом прибыть в главный штаб по борьбе с наводнением. Там я получил приказ срочно, с двумя кавалеристами, отправиться на улицу Широкую (ныне Куйбышева) и вывезти семью И. С. Чертова, который находился где-то в командировке.

Дом, в котором жил Чертов, был деревянный, одноэтажный, располагался в глубине двора. Двор значительно ниже улицы с большим покатом к реке Свислочь.

Мост через реку в районе Торговой и Широкой улиц мы проехали верхом на лошадях (позже мост был снесен водой). Вода вышла из берегов и затопила несколько крайних домов. Она поднялась выше колена. К дому Чертова пробраться верхом было невозможно. Передав лошадей одному кавалеристу, мы вдвоем сняли ворота у соседей, разломали забор и пробрались к квартире.

Семья Чертова: жена и двое детей, стояли на столах. Вода занимала подоконники. Все плакали, звали на помощь. Разбив окно, мы сначала вынесли детей, потом жену. Затем поспешили на помощь их соседям.

Назавтра меня назначили ответственным (уполномоченным) по спасению граждан и их имущества в районе Большой и Малой Татарских улиц (позже Дмитриева, Совхозная, Колхозная и др.). Ближайшие к реке дома были затоплены до чердаков. Людей приходилось снимать с крыш. Много погибло скота, птиц, имущества. Были и человеческие жертвы.

О чрезвычайно сильном наводнении рассказывают очевидцы еще и сейчас — спустя сорок лет. Как-то я зашел в дом по Колхозной улице к Фатиме Яковлевне Милькаманович. Ей уже около девяноста лет. Она рассказала, что хорошо помнит 25 апреля 1931 года. Помнит гибель соседки с малым ребенком.

За участие в спасении населения и его имущества во время весеннего паводка я получил от Минского городского Совета рабоче-крестьянских и красноармейских депутатов благодарность и грамоту.

Органам милиции, таким образом, приходилось не только ловить преступников.

Часто приходилось бывать в конном подразделении милиции, где проводил занятия по огневой подготовке, даже некоторое время жил там в общежитии. Кроме командира подразделения Ефима Матвеевича Рахлиновича (ныне пенсионер, живет в Минске), помню командиров взводов — Устина Устиновича Лукашевича и Николая Фомича Вознечука, а также рядовых — Александра Васильевича Харитонова, Аксентия Петрова, Тимофея Петрова, Макара Петрова, Соломона Марковича Минца, Василия Константиновича Такуша, Александра Борисовича Ганцевича, И. М. Покумейко, Ф. А. Вакульчика, Р. Я. Иванова. Это были участники гражданской войны, дисциплинированные люди. Некоторых и сейчас встречаю.