Записки следователя из Будапешта - [29]

В один прекрасный день я все-таки положил папку с делом Агнеш Сабо перед собой на стол и красными чернилами пометил: «Расследование продолжается».

В 1954 году, после почти шестилетнего отсутствия Геза Кюрти и Денеш Мольнар вернулись в Венгрию. Закон, принятый венгерским парламентом, разрешил это сделать всем венграм, не запятнавшим себя ничем, кроме необдуманного решения покинуть родину. Как видно, не оправдались их радужные надежды разбогатеть на западных хлебах. Хлеба эти оказались горькими, а тоска по родной земле и семьи, оставшиеся в Будапеште, звали домой.

Геза Кюрти был поражен, узнав об убийстве Агнеш Сабо.

— Мы были хорошими друзьями, — сказал он мне в нашей беседе, состоявшейся по моей инициативе. — Она была замечательная девушка, умная, добрая.

— А вы знаете, что некоторое время мы подозревали в убийстве вас?

— Меня? — Кюрти совсем растерялся.

— Да, вас. Но потом это подозрение отпало. Вы работаете на прежнем месте?

— Да, меня приняли, все восстановили.

Мое начальство знало о том, что я не закрыл дело Агнеш Сабо. Генерал время от времени интересовался, какие новости. Я отвечал, что по линии подполковника Чепаи и у пограничников наблюдение продолжается, мы тоже не сидим сложа руки.

— А не думаешь ли ты, что это безнадежно? Ведь прошло уже так много времени, — сказал генерал однажды.

— Не думаю, товарищ генерал. Время работает на нас. Человек, который способен совершить столь бесчеловечное убийство, клюнет на любую приманку, лишь бы получить кругленькую сумму, не прилагая труда. А потому рано или поздно он невольно станет на такую почву, где легко оступиться. Поскользнется, а мы тут как тут.

— Будем надеяться, что ты окажешься прав.

На этом мы и расстались.

Время шло. Зарубцовывались раны, нанесенные стране контрреволюционным мятежом 1956 года. Положение стабилизировалось, вновь оживились внешние связи. С каждым годом все больше венгерских граждан выезжало за рубеж, огромное число иностранцев посещало нашу страну. Среди них, разумеется, попадались и такие, которые приезжали к нам далеко не из дружеских побуждений. Если такие «гости» нарушали законы нашей страны, их визит, естественно, заканчивался за тюремной решеткой. Даже в наши дни встречаются еще, правда, очень редко, такие элементы, главным образом, агенты иностранных вражеских центров, которые пытаются повернуть людей против народной власти, вызвать у них недовольство, побудить к подрывным действиям. И хотя с каждым годом они находят все меньше и меньше желающих, вражеские разведки не прекращают своих неблаговидных попыток. Как видно, наши недруги по ту сторону границы никак не могут примириться с тем, что жизнь в нашей стране протекает спокойно и нормально.

Однажды вечером я явился к ужину вовремя. Моя жена, удивленная таким событием, не преминула заметить:

— Запишу на календаре.

Ужин оказался превосходным, чувствовал я себя отлично. Расположившись в кресле, я включил радио. Передавали мою любимую музыку, и я, кажется, задремал, потому что резкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть.

— В городе Сент-Эндре, в летнем домике на берегу Дуная, совершено покушение на убийство. Стреляли из пистолета. — Голос офицера дежурной части звучал бесстрастно, как всегда.

— Потерпевший умер?

— Нет, жив. Во всяком случае, по первичной информации.

Покачиваясь на заднем сиденье оперативной «Волги», я мысленно повторял мелодию Бартока. О чем думали мои коллеги, сказать затрудняюсь. Состав группы был обычный, на место происшествия мы прибыли через час сорок минут. За это время потерпевшего успели отвезти в больницу и сделать ему операцию.

Я прочитал докладную участкового инспектора. Преступление обнаружил Петер Кёхальми, сосед по даче. Уже в сумерки он решил проведать Денеша Мольнара, занимавшего третий участок по той же стороне улицы. Подойдя к калитке, он увидел, что Мольнар дома. Просунув руку, он собирался отодвинуть засов, как в этот момент услышал громкий крик, а затем звук выстрела. От волнения он не смог отодвинуть задвижку, перелез через забор и побежал к даче. Едва он сделал несколько шагов, как от заднего крыльца по направлению к кустам, выходившим к реке, метнулась темная фигура мужчины. Неизвестный пробежал с десяток метров вдоль живой изгороди, затем нырнул в кусты и скрылся.

Кёхальми обошел домик. Дверь заднего крыльца была распахнута настежь. Мольнар лежал ничком в трех шагах от двери головою к ней. Кёхальми выбежал на дорогу и остановил первую попавшуюся машину. На его крики подоспел милицейский патруль. Раненого Мольнара положили в машину и отвезли в больницу. Он дышал, но был без сознания.

Оценив ситуацию, я распорядился начинать осмотр, а сам помчался вслед за Мольнаром. Козма и Бордаш должны были подъехать с минуты на минуту.

В регистратуре приемного покоя мое подозрение подтвердилось: потерпевшим оказался тот самый Денеш Мольнар, который вместе с Гезой Кюрти остался в Вене на другой день после убийства Агнеш Сабо и возвратился на родину через шесть лет. С того дня прошло, я твердо это помнил, еще четыре года.

Потерпевший был вне опасности, но из-за слабости к нему пока не допускали. Из кабинета дежурного врача я дозвонился подполковнику Чепаи и проинформировал его о случившемся.