Записки штурмана - [15]

Держа в трясущейся руке пистолет, разбудил крайнюю. Спросил кто в деревне немцы или красноармейцы? Она ответила, что были немцы, но их вчера красноармейцы прогнали. И тут уже все проснулись, одна из них была дочь хозяйки. Зажгли свет, керосинку. Тут в дверь заходит Борисов в реглане, надетом на нижнем белье, и сразу: - "Дайте, что-нибудь пожрать!" Это было так комично, что все рассмеялись. Мы объяснили, кто мы такие. Тут с печи слез какой-то старик, сказал с угрозой: - "Сейчас мы узнаем, кто вы такие..." и вышел из дома. Хозяйка принесла кувшин с молоком и хлеб, налила стакан. На вопрос можно ли нам пить молоко, ведь мы около четырех суток не ели, она сказала, что по стаканчику можно. Я выпил и спросился как бы мне согреться. Она мне предложила раздеться и лезть на печь, что я и сделал. Разделся на печи, остался в чем мать родила, укрылся кожухом и уснул. Борисов сидит ждет старика.

Проснулся утром часов в десять, никого в доме нет. Борисова тоже нет. Слышна стрельба, оделся, спустился с печи. Одежда вся страшно грязная, в ржавчине, ноги как колодки опухшие, почернели, еле передвигаюсь. В печи огонь, варится картошка. Вышел во двор, там в блиндаже сидят старик, старуха-хозяйка.

- Подожди, сынок, скоро картошка сварится, покушаешь.

- Нет, спасибо, а где Борисов?

Старик говорит:

- Я его отвел в санпункт.

Рассказал как туда пройти. Я потопал и вскоре вышел на дорогу. Встретил солдат наших, на вопросы мои не отвечают, все суровые, неразговорчивые. Шла полуторка с ранеными и меня пристроили на подножку, подвезли и сдали в санпункт.

Санпункт располагался в лесу. Меня встретил врач-полковник. Я ему рассказал кто я и как сюда попал. Он отдает приказ - отмыть под душем и переодеть в чистое белье. Тут же девушки подхватили меня и повели под полевой душ. Помыли меня, переодели и снова к полковнику повели. Пока я купался в душевой, у полковника была расстелена плащ-палатка, на палатке уже был подготовлен завтрак - суп гороховый с мясом. Подошел полковник, я ему объяснил, что у меня был большой перерыв с приемом пищи. Он меня выслушал и сказал - я вас понял, будем завтракать.

На ковре-самобранке было то же блюдо, плюс к этому он налил мне полстакана спиртного:

- Выпей!

Я засомневался. Он говорит:

- Пей!

Я выпил. Это был разведенный спирт. После выпивки я покушал "до отвала" и тут же уснул.

Сколько я спал трудно определить, но часиков в 17 я проснулся и обнаружил себя в спальном мешке, в том же лесу и на том же месте. Попросил пригласить полковника. Вскоре он появился и справился о моем состоянии. Я ответил - все хорошо.

- Ну вот, сейчас я буду задавать вам вопросы:

- Виден ли наш лагерь с воздуха?

- Нет.

- А если виден, то куда прятаться?

Рядом было распаханное плугом поле. Я говорю:

- В борозды!

- Все ясно. Сейчас подъедет автомашина и поедешь в санбатальон.

Я чувствовал себя после душа хорошо, ноги мои продизенфицировали каким-то лекарством - они стали мягче и послушнее. Подошла полуторка, вышла девушка шофер, предложила мне сесть в кабину. Машину нагрузили и мы поехали. У девушки в кабине - винтовка, я спрашиваю, зачем ей это нужно, ведь от линии фронта далеко? Ответ: "А вдруг десант - отбиваться".

Спросил ее, откуда она?

Отвечает:

- Из Витебска.

О, батюшки, землячка. Подъехали в санбатальон. Ну чем же тебя отблагодарить?

- Давай я тебе подарю свой пистолет, но ты мне дай справку, что я его сдал тебе.

- Хорошо!

Так и сделали. Она мне дала справку, а я ей отдал наган - он мне уже был не нужен.

В санбатальоне меня принял его начальник, дал распоряжение обмундировать. Одели меня в стиранную солдатскую форму, дали ботинки с обмотками и приказали отвезти в штаб армии.

Приехал в штаб армии, какой не знаю. Меня поместили в лесу в шалаше оперативного отдела. Покормили и я лег спать. А я очень любил поспать. Это было вечером 17 августа. Утром меня пообещали отправить в Вязьму, в штаб 43 САД. День прошел, никто меня никуда не отправляет. Второй прошел тоже. На третий день, 19 августа, приходит ко мне старший лейтенант и говорит поедете со мной. Я все исполняю, думаю, что поедем в Вязьму. Но не тут-то было. Он меня завез за колючую проволоку в какой-то каземат. Там были какие-то арестанты.

Я начал возражать. Он меня успокоил, говорит, так нужно. Здесь все проходят проверку, кто появится из-за линии фронта. Сели мы на пеньки срубленных деревьев, он спросил у меня при каких обстоятельствах я попал за линию фронта, кого и где встречал и говорит, ну вот и все! Сейчас я вас отправлю в Вязьму в штаб 43 САД.

Тут же подошла полуторка, идущая в Дорогобуж с грязным бельем и мы поехали. Приехали в Дорогобуж в прачечную. Там были одни девушки. Они нас встретили, разгрузили белье. Меня умоляли остаться на несколько дней, но подошла автомашина полевой почты и меня забрали. Машина следовала в Вязьму. Поздно вечером мы прехали в Вязьму и меня отвезли на аэродром Двоевка в штаб 43 САД.

Меня в землянке принял генерал-майор авиации Захаров, командир нашей дивизии, известный летчик-истребитель. Пригласил в свою землянку, мы поужинали с пивом и он уложил меня спать. 20 августа утром Захаров меня разбудил и говорит, готовься к вылету, тебя отвезут в полк. В это время девятка ПЕ-2 возвращалась с боевого задания. Он скомандовал по радио одному самолету приземлиться, и говорит мне: