Записки школьного врача - [60]

Среди моих учителей тоже были больные на голову люди. Физкультурник Степан Васильевич, бывший боксер, временами впадал в задумчивость, после чего обычно изрекал какую-нибудь мысль. Например, мог застыть во время урока возле гимнастического коня, а минуты через три сказать:

– Не все, что о четырех ногах, модно назвать конем.

Или же зимой вывести нас на лыжную пробежку и весь урок повторять:

– Лыжи не ласты, палки не крылья. Как пингвина ни дрессируй, дельфином ему не быть.

Мы относились к Степану Васильевичу с пониманием. Ясно же – бывший боксер, сотрясения мозга по нескольку раз на дню, хорошо что не все мозги отшибло. К тому же Степан Васильевич ставил всем пятерки, редко когда четверки и не особо придирался к прогулам.

Учительница физики Светлана Ильинична обожала задавать нам логические задачи. Примерно такого рода: «На три дома в деревне приходится по одному колодцу. Почему?» Разумеется, мы начинали возмущаться и утверждать, что задача неразрешима.

– А если подумать? – укоризненно качала головой Светлана Ильинична. – Вы совсем не хотите думать. Ведь ясно, что в трех домах живут родственники! Зачем им каждому собственный колодец? Хватит и одного!

Вы что-то понимаете? Вот и мы ничего не понимали. За подобные задачи учительница не ставила оценок, и мы думали, что она просто глупо шутит. Ну, случается же так, что чувства юмора нет, а шутить хочется.

Много позже, на занятиях по психиатрии я понял, что Светлана Ильинична скорее всего не шутила.

«Так, пожалуй, с представителей всех профессий придется требовать справки, – возразил мне внутренний голос. И с врачей, кстати говоря, тоже. Психдиспансеры только и будут что справки штамповать».

Видимо, Эмилия Леонардовна думала точно так же, как и я, потому что пригласила меня к себе и попросила распечатать ей какие-нибудь тесты на выявление шизофрении.

– Чтобы были под рукой на всякий случай, мало ли.

– Вряд ли что-то дадут вам эти тесты, Эмилия Леонардовна, – честно предупредил я. – Во-первых, человеческую личность в рамки теста не впихнуть, а во-вторых, диагноз должен ставить психиатр.

– Я прочитала руководство по психиатрии и учебник по судебной психиатрии. – Эмилия Леонардовна нахмурилась, давая мне понять, что в советчиках она не нуждается. – По-моему, этого вполне достаточно, чтобы отбраковывать во время собеседования всех шизофреников.

Так и сказала «отбраковывать», а не «отсеивать». Великое дело – оговорки. Порой они скажут о человеке больше, чем сам он способен рассказать о себе.

Кстати, в одном из «шизофренических» (может, стоило убрать кавычки?) тестов мне попался чудесный вопрос: «Напеваете ли вы песни про себя и поете ли вслух, пребывая в одиночестве?» По такому диагностическому «критерию» можно отбраковывать сто процентов кандидатов. Кто из нас не поет, хоть иногда, про себя или вслух?

Конфликт поколений

Как же здорово жить в том самом доме, в котором ты родился и вырос!.. Ну конечно же родился я не дома (тогда еще не было этой моды на домашние роды) и не во дворе, а где положено – в родильном доме, но из него меня привезли сюда, на улицу с поэтичным названием Зеленорощинская, где я живу до сих пор.

Спускаясь во двор или выходя на улицу, я то и дело встречаю давно знакомых людей, которые улыбаются мне и говорят:

– Здравствуй, Сережа!

Или:

– Добрый день!

Или:

– Привет, Сергей Юрьич!

С кем-то я живу по соседству, с другим я ходил в одну школу, а с Алексеем из дома напротив даже вместе сдавали вступительные экзамены. Здесь, в своем районе, я чувствую себя частичкой большого, родного мне мира. Непередаваемое чувство, особенно когда возвращаешься домой после длительной, более чем недельной, отлучки. Я внимательно смотрю по сторонам, замечая все с незапамятных времен знакомые мне мелочи, из которых выстраивается мой мир, и всегда радуюсь, убеждаясь, что все находится на своих местах, это придает мне некое ощущение уверенности, прочности бытия. Правда, когда остаешься без родителей, прочность бытия уже не та, словно появляется в ней какая-то трещина, но тем не менее…

Детские поликлиники тесно связаны со школами, одно ведь в сущности дело делаем – заботимся о подрастающем поколении. Благодаря этой связи сотрудники поликлиник неплохо осведомлены (пусть даже и в общих чертах) о том, что творится в школах.

Я знал, что во всех (или может – в большинстве?) школах имеет место конфликт между учителями начальной школы и их коллегами, преподающими в средних и старших классах. Конфликт этот столь распространен, что его можно назвать типичным. Суть его в том, что учителя «старшей школы» традиционно недовольны уровнем подготовки детей в школе «младшей», начальной. Кроме того, они часто высказываются насчет того, что дети, пришедшие к ним из начальной школы, недостаточно самостоятельны и не приучены думать.

Учителя начальных классов, в свою очередь, козыряют тем, как много усилий потратили они на своих учеников и обвиняют коллег-предметников в неумении найти подход к ребенку, критикуют их за недостаток внимания и доброты, а также за чересчур завышенные требования к детям.

Обе стороны пытаются привлечь на свою сторону администрацию, то есть – директора школы, ибо завучи и так разделяются на «начальных» и «старших». Директоры традиционно хранят нейтралитет, точнее – умные директоры хранят нейтралитет, не склоняясь в пользу какой-либо из сторон, а вот их не очень умные коллеги порой склонны раздувать тлеющее пламя конфликта (а тлеет оно, насколько я понимаю, всегда, особо разгораясь в сентябре), для достижения неких своих целей.