Записки шамана - [36]

Евдокия Михайловна не была исключением. Она была обижена на всех коллег, которые забыли ее, на минздрав, грамоты от которого она получала неоднократно, обижена на своих пациентов… Она несколько раз упомянула имена и фамилии известных врачей, которым она помогла когда-то, даже неоднократно, которые теперь не звонят ей в день рождения, не приходят к ней под Новый год… Ее забыли, ее жизнь кончена. Жизнь таких людей всегда суета и бешеный ритм. Каждый день они живут в этом ритме, и когда они уходят на пенсию (а обычно такие люди умирают на работе), они знают, что на пенсии им делать нечего. Жизнь не приспособлена, а точнее говоря, они не приспособлены к жизни вне такого ритма, и это тяжелейшая болезнь.

Первое, что страдает, это суставы. Сильнейшая обида на весь мир приводит к формированию артрита, локти, колени и пальцы таких людей сковывает сильнейшая боль. Вскоре они уже не могут держать предметы и ходить без помощи костылей. Дальше происходит полное разрушение всей хрящевой ткани, и они уже прикованы к инвалидному креслу. Чувство боли и обиды в такие моменты усиливается в разы, они ощущают себя как никогда одинокими, и обычно их жизнь обрывается внезапно в сильнейших болевых судорогах. Самое удивительное, что все эти люди не знают об этом, но интуитивно боятся пенсии, они предпочитают работать до тех пор, пока инфаркт не настигнет их на рабочем месте. Ведь умереть на работе и во благо других для них во многом является конечной целью, хотя этого они не признают никогда. Но это будет их посмертным подвигом, что еще больше усилит их уверенность в исключительной значимости для всего мира.

Эмоции разрушают тело

Но так ли это на самом деле? Конечно, нет, и шаман знал это как никто Другой, ведь он сам чуть было не попал в эти же сети. Он ежедневно вспоминал те моменты, когда он работал хирургом, благодарил Вселенную, всех богов и судьбу за то, что эта страшная нить прервалась в его судьбе. Ему искренне было жаль Евдокию Михайловну, но также он понимал, насколько трудно будет ее лечить.

Арамаан видел ее суставы как рентген, и он понимал, что изменения уже необратимы… Единственное, чем он может ей помочь, – предотвратить их дальнейшее разрушение и стабилизировать ее состояние в том виде, в котором оно есть сейчас. В 70 лет порой уже очень трудно вылечить человека полностью, но это не значит, что его не надо лечить, как минимум, надо остановить ухудшение его состояния, стабилизировать и восстановить его психику. Шаман знал, что все начинается с психики и заканчивается психикой. Человек рождается, испытывая эмоции, и уходит из этого мира, испытывая тоже какие-то эмоции. Задача его как целителя – сделать так, чтобы эмоции человека не разрушали его тело.

Арамаан спросил Евдокию Михайловну о том, сможет ли она когда-нибудь простить своих коллег.

– Нет, никогда, – ответила она, – они все меня предали.

– А почему вы думаете, что они вас предали?

– Потому что я положила все свое свободное время на то, чтобы им помогать, сделать из них грамотных врачей…

– О, сударыня, скажите-ка мне, просили ли они об этом?

– Вообще-то это мой долг старшего – учить и помогать!

– Вот в этом ваша ошибка, это вы себя убедили в том, что это ваш долг. Ну, извините, если вы помогаете кому-то принудительно, в течение многих лет настойчиво курируя… Вы просто держите человека в ошейнике и на коротком поводке. Как вы думаете, будет ли этот человек рад тому, что вы ушли? Конечно, будет, просто поверьте мне. Я бы сам был рад, если бы вы мне помогали много лет, без моего на то одобрения, точнее даже не помогали, а мешали! Вы же себя тешите тем, что вы помогали, оказывали помощь… Но, извините, помощь, оказанная без просьбы, является насильственной. И в моем понимании это вообще один из смертных грехов. Давайте назовем его восьмым смертным грехом. Иначе говоря, это называется причинение добра и нанесение любви, если хотите.

– Бросьте, каждый понимает, что такой человек, как я, имея колоссальный опыт, может принести только благо. Кому я могла навредить своей помощью? – Евдокия Михайловна, казалось, совершенно не слышала, что он ей говорит.

– Да может быть, вы и не навредили, но вы настолько ее навязывали, что люди просто рады были избавиться от вас.

– Хорошо, тогда скажите мне, уважаемый… как вас там… шаман вроде бы как, или не знаю уже, как к вам обращаться…

– Да как хотите, мне все равно.

– Ну, хорошо, скажите мне, а что же пациенты? Ведь судя по вашей логике, все они приходили и просили меня о помощи.

– Да, все так.

– Где ж они все? Им всем так же плевать на меня, так в чем разница? Им-то я ничего плохого не делала, их я лечила по их же просьбе и лечила хорошо, до сих пор многие из них живы, здоровы, здоровее меня. Чем же я им так навредила, что они даже не могут прийти ко мне и просто со мной поговорить? Они все забыли обо мне, хотя еще не так давно клялись мне в вечной любви.

– Все очень легко объяснимо: это вам так кажется, что вы для них значимы, на самом деле вы для них один из миллиона врачей. Если не будет вас, они пойдут к другому п так же будут клясться в вечной любви, благодарить, давать чаевые, если хотите, так назовем. Одаривать подарками, это просто один из вариантов подкупа лояльности врача или искренней благодарности ему. Но поверьте мне, что люди к хорошему привыкают очень легко, и вы не нужны им, кроме как врач. Если вы не будете врачом, они забудут о вас. И вы это знаете, но вы не хотите в это верить. Для вас непереносимо это ощущение. Вы отрицаете истинное знание, отрицаете очевидность, вы не можете смириться. Более того, я вам скажу, почему вы не можете – потому что вы каждый день привыкли доказывать то, что вы лучшая, что без вас всем будет плохо. А кому теперь вы будете это доказывать? Ведь уже некому.