Записки русской гейши - [27]

Не вынимая рук из карманов, он встаёт из-за стола и направляется к туалету, проходя мимо моего столика, подмигивает мне, чуть улыбнувшись.

Наше знакомство началось с конфликта. Мы сидели за одним столом — я, Бэнджик, Шурик и какая-то девица, которую специально посадили, чтобы она очаровывала Шурика, но та почему-то решила очаровывать Бэнджика. Мне было всё равно, я понимала, что скоро ему станет известно, что я завела себе любовника — одного из ветеранов, и он перестанет меня заказывать. С новым гостем разговаривать мне было лень, поэтому я делала вид, что слушаю музыку, и старалась не встречаться с ним взглядом, хотя чувствовала, что он рассматривает меня. Он заговорил первым, спросил:

— Что ты обо мне думаешь?

Неожиданный вопрос и не похоже, чтобы он флиртовал. Чёрт дёрнул меня сказать правду:

— Я думаю, что ты вульгарный и глупый.

— Если я глупый, то почему же я смог заработать столько денег?

— А у тебя много денег?

Он продемонстрировал мне свою барзетку от “Луи Витан” и золотой с бриллиантами ”Ролекс”. Я рассмеялась. В этот момент Ишиваки позвал меня со стола, чтобы посадить к другому гостю.

С тех пор Шурик приходил в клуб каждый день, но мы больше ни разу не разговаривали…

5.

Я вспоминаю про приглашённых гостей, выскакиваю из-за стола и, глядя на часы — без пяти девять, подбегаю к Ишиваки.

— Приглашённые гости, — говорю я.

— Кто? — спрашивает он.

— Сатоши Сато и Тзуруми-сан.

Или Эрик Робертс и Заяц, как их прозвали в клубе за внешнее сходство одного с голливудской звездой, а другого соответственно с длинноухим животным. Тот, который похож на брата моей знаменитой тёзки — мой любовник, а тот, который похож на зайца — чокнутый старикан, один из моих самых давних гостей, правда иногда вместо меня он заказывает Маринку.

Это те гости, которые предположительно должны сегодня прийти в клуб, и если они придут, то за их риквест я получу не тысячу, а две тысячи йен, но необходимо заранее предупредить об этом главного стафа до девяти часов и ожидать можно только двух гостей. По закону подлости, чаще всего приходят ни те гости, на посещение которых возлагались надежды, поэтому многие девчонки из суеверия — чтобы не сглазить, никогда не ставят на приглашённых гостей.

Улыбнувшись Ишиваки, я захожу в туалет, чтобы поправить макияж, но сразу же понимаю, что сделать это мне не удастся — над раковиной перекрывая доступ к зеркалу, рыдает Джени (почти все девчонки в клубе меняют свои русские имена на иностранный манер — Юлька становится Джулией, Наташка — Натали, Женька — Джени). Две приятельницы стараются её успокоить.

— Они все говорят, что любят и никто, никто не любит! — кричит Джени.

— Но ведь мы тоже так делаем, — говорю я.

Джени продолжает рыдать, не обращая на мои слова внимания, а её подруги оборачиваются и смотрят на меня с раздражением.

— Не обобщай, — отвечает одна из них высокомерно. Я пожимаю плечами и захожу в кабинку туалета.

Итак, сиденье унитаза уже обоссано! Вздохнув, я задираю юбку, снимаю колготки и трусы, и согнувшись над унитазом в полусидящем, полустоящем положении, пытаюсь пописать… Но что-то не писается — необходимо сесть, но об этом не может быть и речи! В туалет забежали ещё две девицы, которые тут же стали проявлять сочувствие к Джени и выяснять, что у неё случилось. Кто-то дёргает дверцу кабинки. Я надеваю трусы и колготки, опускаю юбку, потом отматываю несколько метров от рулона туалетной бумаги и, брезгливо морщась, протираю сиденье унитаза. Отмотав ещё несколько метров, кладу их на уже сухое сиденье, снова снимаю колготки и трусы, и вздохнув, сажусь.

Девчонки выпытывают у Джени, что случилось — та не сознаётся, начинаются предположения. В понедельник у неё должна быть саёнара-пати, то есть прощальная вечеринка, которую устраивают накануне возвращения домой, отработавшей свои полгода хостос. Обычно в этот день клуб украшают воздушными шариками, все принаряжаются, а виновница торжества приглашает своих гостей, чтобы те могли с ней попрощаться. Большинство это приглашение игнорируют, но те, что приходят, приносят цветы и подарки. Приходят обычно официальный любовник (официальный — это тот, про которого все знают) — он приходит с доханом и традиционно сидит до закрытия клуба, а утром едет провожать свою подругу в аэропорт. Ещё приходят несколько не официальных (или тех, с кем удалось подружиться), а также те, с кем уезжающая познакомилась совсем недавно — они надеются, что она скоро вернётся, а значит, всё ещё у них впереди… Те, чьи надежды были не оправданы, не приходят.

На моих саёнара-пати, даже в те годы, когда я была самой популярной девушкой клуба, гостей всегда было раз, два и обчёлся.

— Ну, скоро там? — слышу я раздражённый голос, и дверцу кабинки опять кто-то не терпеливо дёргает.

— Из-за того, что вы там все собрались, я стесняюсь и не могу сосредоточиться! — отвечаю я не менее раздражённо.

— Ну, и чем тебе можно помочь? — спрашивают меня насмешливо.

Через пару минут я выхожу и говорю:

— Объясните мне, пожалуйста, если в этот туалет ходят одни девушки, то почему сиденье унитаза почти всё время обоссано? У кого член вместо влагалища?!