Записки русской гейши - [22]

Слава Богу, квартира в которой я сейчас живу, находится рядом с клубом, в котором работаю — соседнее здание. В прошлую поездку меня поселили в десяти минутах езды от клуба, и каждую ночь после работы, мне приходилось подходить к каждой своей соседке и спрашивать — намеревается ли она вернуться в апартаменты или пойдёт тусоваться куда-нибудь со своим гостем? А потом, вместе со стафом (так называли всех японцев, работающих в клубе) отвозившем нас домой, сидеть в машине — уставшей и сонной, с урчащим от голода желудком, ждать, пока эти дуры, толкаясь в маленькой раздевалке, поменяют вечерние платья на джинсы, чтобы в течение десяти минут проехать в этих джинсах до дома, где мы все временно проживаем и там, сразу же переодеться в пижаму или халат.

В квартиру я возвращаюсь первой. Оставив пакет с продуктами на столе, захожу в комнату и начинаю переодеваться — лучше это сделать до того, как вернётся моя соседка, иначе мы будем мешать друг другу. Три двухъярусные кровати разделены друг от друга фанерными стенками, напротив каждой кровати две тумбочки и два клеёнчатых шкафчика для одежды плюс наши чемоданы. Даже когда я одна в комнате, я постоянно натыкаюсь на какие-то углы.

Я снимаю босоножки, вечернее платье и колготки в сеточку, надеваю тёплую пижаму и тапки, и слышу, как из коридора доносятся крики — кто-то рыдает на взрыд. Я выхожу из комнаты на кухню в тот момент, когда открывается входная дверь и Маринка заходит, держа под руку, рыдающую Наташку.

Как я понимаю, Наташку пять минут назад, бросил любовник. При чём сделал это очень жестоко — просто сказал ей: ”Спокойной ночи! Отдыхай!” и, взяв за руку другую, ушёл.

Вскоре прибегает Жасмин и, отпихнув меня, присоединяется к Маринке, пытающейся успокоить брошенную. Жасмин моя соседка по комнате — высокая и очень худая блондинка, как и большинство девчонок с такой фигурой, она профессиональная модель. Мы уже два месяца спим на одной кровати, но я до сих пор не знаю, как её на самом деле зовут.

Я возвращаюсь на кухню, достаю продукты из пакета, включаю телевизор. В телевизионный японский я не врубаюсь, но зато рекламу смотреть прикольно.

— Джулия, у тебя, кажется, “Валокордин” был? — спрашивает Маринка.

— Он ни черта не помогает… — отвечаю я, но всё же приношу пузырёк, чтобы не показаться равнодушной сукой, какой меня и так уже все считают, потом сажусь ужинать перед телевизором. Через пару минут Жасмин надоедает успокаивать Наташку, и она присоединяется ко мне на кухне. Взглянув на то, что я ем, вздыхает и спрашивает:

— Не пора ли тебе сесть на диету?

— Вот чего я больше всего не люблю — это когда во время ужина мне напоминают о моём лишнем весе!

— Ну, извини…

— Мне Ишиваки сегодня целый день есть не давал! Как только за стол приносили еду, которую я заказала, он тут же отсаживал меня за другой стол и возвращал обратно, когда девчонки уже всё сметут. Уверена, он специально это делал!

— Правильно делал! — отвечает Жасмин насмешливо и начинает стоя, есть нато. Нато — это какие-то злаки, напоминающие маленькие какашки, смешанные с соплями — и на вид, и на вкус, и на запах. Девчонки жрут эту дрянь всей квартирой, потому что она низкокалорийная. А ещё тофу — белое студенистое и абсолютно безвкусное вещество.

Доев нато, Жасмин куда-то убегает — наверное, на филиппинскую дискотеку. На кухню заходит Маринка и начинает готовить себе ужин — нато, тофу и зелёный чай. Я чувствую, что должна с ней о чём-нибудь заговорить, но не знаю о чём, и между нами повисает какое-то тягостное молчание, будто мы в ссоре… Наконец, я догадываюсь спросить:

— Она успокоилась?

— Да. Относительно… Представляешь какой гад?

— Представляю… Хотя обычно японцы так не поступают — терпят своих любовниц до отъезда.

— Это раньше они так не поступали! А сейчас, когда каждая даёт…

С Маринкой мы работаем вместе уже в третий раз, но в отличие от меня, дела у неё по-прежнему идут очень хорошо — она на втором месте по популярности. По мнению девчонок, которое я разделяю, у неё самая хорошая фигура в клубе и русые волосы с очаровательной чёлкой. Мы с ней совсем не похожи, но почему-то нравимся одним и тем же мужчинам — у нас много общих гостей.

Наташка с зарёванным лицом выходит из комнаты и идёт в туалет, на пороге останавливается и, взглянув на меня, говорит:

— Джулия, только, пожалуйста, о том, что сегодня произошло, в клубе ни кому не рассказывай.

— Ты слышала хоть раз, чтобы я кому-то что-то рассказывала? Да я вообще, ни с кем никогда не разговариваю!

— Это с девчонками ты не разговариваешь, а вот с гостями болтаешь и ещё как!

— Это моё дело, о чём я говорю со своими гостями.

— С какими своими гостями? У тебя, их практически не осталось! — говорит она и заходит в туалет, не дожидаясь моего ответа, но я всё-таки отвечаю:

— Да и у тебя, с сегодняшнего дня на одного меньше стало!

— Зря ты так… — замечает Маринка.

— Меня уже давно бесит, что вы начинаете говорить шёпотом или совсем умолкаете, когда я захожу на кухню. Если бы я хотела знать ваши секреты, то сидела бы тут с вами каждую ночь, принимая участие в общих беседах и притворяясь, что мне это интересно, но я этого не делаю, потому что мне плевать на ваши тайны, шитые белыми нитками! Чтобы понять, кому вы даёте, а кому нет, достаточно просто взглянуть на вас и ваших гостей, когда вы сидите с ними в клубе.