Записки русского изгнанника - [2]

В 70-е годы архив Ивана Тимофеевича Беляева первой изучала этнограф В. А. Вышневецкая (Прищепова), тогда о генерале Беляеве появились в России первые её печатные работы.

За последние двадцать лет об Иване Тимофеевиче сказано много: опубликованы монографии Б. Мартынова «Парагвайский Миклухо-Маклай» и «Русский Парагвай. Повесть о генерале Беляеве, людях и событиях прошлого века», статьи И. В. Кузнецовой, Н.Гладышевой. Все исследователи высоко оценивают деятельность Ивана Тимофеевича как гуманиста и подвижника. Все отмечают его громадный вклад в сближение русского и парагвайского народов.

Впервые российский читатель знакомится с первоисточником — самими мемуарами Ивана Тимофеевича Беляева. Рукопись его воспоминаний была привезена в СССР из Аргентины ещё в 60-ые годы прошлого века племянницей генерала реэмигранткой Е.М.Спиридоновой. Комментарии к тексту были составлены дальней родственницей И. В. Кузнецовой.

Первая публикация мемуаров состоялась за пределами России, в Казахстане в 1994 году, в журнале «Простор». Теперь, благодаря стараниям потомков Ивана Тимофеевича — протоиерея Николая Беляева (священника Свято-Иоановского монастыря) и педагога Киры Романенчук, появилась возможность осуществить фундаментальную публикацию мемуаров на родине автор — в России.

В.П. Голубев, издатель.

Неизменной спутнице моей жизни, моей верной жене!

Часть первая

Ты знаешь ли тот край, где раннею порою Волшебных грез и радости полна, Сокрытая от глаз под снежной пеленою, В уборе из цветов рождается весна. Тот чудный край, где из-под неба льются Песнь жаворонка, трели соловья, Где вера и любовь не продаются, То край моих отцов, то РОДИНА МОЯ…

НЕВОЗВРАТНОЕ ВРЕМЯ

Введение

Жизнь прожить — не поле перейти.

ЖИЗНЬ МОЯ — три четверти столетия — охватывает значительную часть прошлого века и половину настоящего. Родился я в те дни, когда Европа только что вышла из ряда потрясений, вызванных движением 48-го года, и вооруженных столкновений, сопровождавших возрождение Германии и Италии. В тот самый момент, когда насильственная смерть становилась анахронизмом и лишь вызывала любопытство, как пережиток прошлого; когда казалось, что перед Европой, а за нею и перед всей Вселенной открывается безоблачное будущее беспрерывного прогресса. И вот с началом нового века перед нашими взорами раскрылась вся картина колоссальных сдвигов и переворотов, которые еще не закончились и Бог знает, когда закончатся и к чему приведут человечество и самое существование нашей планеты…

Но моя жизнь уже подходит к концу, и пора подвести ей итоги. И на склоне дней, лишь только случится отвлечься от настоящего и отдаться воспоминаниям, картины прошлого выходят вновь из тумана десятилетий во всей свежести и яркости красок сегодняшнего утра. Как живые поднимаются давно забытые образы и события, оставившие неизгладимый след в душе, и прошлое становится настоящим. Картины далекого детства в патриархальном укладе сельской жизни среди ласкающей природы и незатронутых еще мировой свистопляской людей; старый Петербург с его радостями и треволнениями, кажущимися теперь бурей в стакане воды в сравнении с суровыми условиями беспощадного века; незабываемые годы Первой мировой войны, внесенные ею грозные картины гибели и разрушения — и, наряду с ними, яркие примеры доблести, красоты и совершенства духа и плоти; катастрофа, приведшая к революции, и светлые образы, захваченные в ее водоворот…

Первые дни изгнания… Первые шаги за океаном… Непостижимые события, которые осуществили мечты самого пламенного воображения, сделали невозможное близким и досягаемым, превращали житейскую прозу в очаровательную поэму, отодвигали, казалось, самые времена и сроки на десятки и сотни лет назад и поднимали завесу над деяниями прежних поколений, над легендарной историей Нового Света… Все, все это проходит перед очарованным взором в воспоминаниях. И рождается твердая вера в глубокий смысл происходящего, которое лишь кажется плодом человеческих усилий, а на самом деле является делом рук Творца Вселенной, который один лишь знает Свои неисповедимые пути и правит землей и человечеством, и временами, ведя все к намеченной Им цели.

10 июня 1950 года

Родное гнездо

Это — русская деревня, Это — родина моя!..

Я РОДИЛСЯ в ночь на 19 апреля 1875 года в скромной обер-офицерской квартире дома Гарновского, служившего для совместного жительства офицеров лейб-гвардии Измайловского полка и лейб-гвардии Второй артиллерийской бригады, где в это время служил капитаном мой отец[1].

Это событие, которое при иных обстоятельствах могло бы считаться радостным. внесло в нашу семью величайшее горе: через пять дней после моего рождения скончалась моя мать, за несколько дней до этого заболевшая воспалением легких, которое схватила, провожая в дверях моего отца. Перед кончиной она нежно поцеловала меня, прижимая к сердцу виновника своей преждевременной смерти. Едва ли в эту минуту я отдавал себе отчет в значении ее последнего благословения, но чем дольше я живу, тем больше проникаюсь мыслью, что ее любовь вместе с незапятнанной честью моего отца было лучшее, что я мог бы унаследовать от моих родителей. И мне кажется, что и теперь я чувствую ее последний поцелуй.