Записки риелтора, или Нас всех испортил квартирный вопрос - [70]

Это был тревожный симптом. Есть рамки, в которых нормальный человек ведет общение с окружающими. Перегиб в сторону такой сахарной сладости говорит об одном — рано или поздно маятник качнется в другую сторону. Чудес не бывает. И мои ожидания оправдались буквально через день. Вера Михайловна позвонила и заорала в трубку:

— Ну сколько можно тебя ждать? Когда ты наконец соберешь справки?

Вопрос был совершенно неуместным. Все, что можно сделать за два дня, было сделано. Времени по договору оставалось достаточно. Поводов для истерики не было никаких.

Маятник продолжал качаться. Один звонок — мед и любезность, следующий — желчь и хамство. На втором цикле у меня возникло подозрение, к третьему — уверенность. Ласковой Вера Михайловна была, приняв на грудь сто граммов. В состоянии похмелья ее сносило с рельсов, и она выплескивала на окружающих всю энергию своей алчущей алкоголя души.

Документы готовились, мы прошли РОНО. Вера Михайловна в благостном состоянии вела долгие разговоры о сделке, недвижимости и своей работе агентом, каждый раз сообщая мне новые сведения о своих грандиозных успехах на ниве недвижимости. Сведения не стыковались. Каждый раз время работы и количество сделок оказывались разными. На мои вопросы по подготовке нашей сделки она редко могла ответить — явно плавала в достаточно простых вещах.

В день нотариата Вера Михайловна пришла в банк со своими клиентами, но без менеджера.

— А где ваше начальство? — спросила я у нее.

— Он занят. У него сегодня другая сделка. Эту буду проводить я сама.

Такое бывает. Конечно, закладка денег в ячейку и составление соглашения о порядке их выемки из ячейки — работа менеджера. Но опытным агентам может быть выдана доверенность на работу с деньгами клиентов.

Я стала писать соглашение. Цепь закрывала трехкомнатная квартира, в которую переезжали старики-пенсионеры с «Лесной». Ее владельцы сидели на чемоданах — они уезжали на ПМЖ в США, и билеты на самолет, улетающий через три дня, уже лежали у них в карманах.

Заполнив бланк соглашения, я стала читать его вслух. Когда я дошла до пункта, в котором говорилось, что деньги прямым продавцам (улетающим за границу) будут выданы на следующий день после регистрации цепи в ГБР и передачи их квартиры покупателям, Вера Михайловна встрепенулась:

— Как это на следующий день? Это наши деньги. Мы покупаем вашу квартиру и вскроем ячейку, когда ваши клиенты выпишутся со своей жилплощади.

Когда до присутствующих дошел смысл этой фразы, возникла немая сцена. Прямые продавцы побелели, их менеджер, широко открыв глаза, стала заливаться краской. Мои клиенты, почуяв неладное, нервно переводили взгляд с Веры Михайловны на меня. У меня сердце ухнуло куда-то вниз.

На рынке недвижимости есть жесткие правила выдачи денег при продаже квартиры. Прямой продавец получает 50 % после передачи собственности на его жилье покупателю, 40 % — после выписки и 10 % — после подписания акта сдачи-приемки квартиры.

Получение денег при этом не завязывается ни на какие другие условия. Он освобождает квартиру первым. Все остальные участники сделки переезжают по очереди, параллельно подав документы на выписку в милицию. Снятие с регистрационного учета идет в среднем две недели.

Требование Веры Михайловны нарушало все общепринятые положения. Через пять минут разговора стало понятно, что этих правил она просто не знает. Что не мешало ей стоять, уперев руку в бок, и победоносно смотреть на всех сверху вниз — вот она какая, грудью защищает интересы своей клиентки.

На таких условиях трехкомнатную квартиру нам не стали бы продавать вообще. Ни о каком отлете через три дня тогда не могло быть и речи. У въездной визы тоже был ограниченный срок. Все планы этой семьи оказались под угрозой из-за некомпетентности одной алкоголички, пожелавшей порулить сделкой.

Никакие аргументы Вера Михайловна слышать не хотела. Ее клиентка кивала головой, соглашаясь с ее позицией. Я попробовала объяснить ей ситуацию. Она заколебалась, но боялась принять решение вопреки мнению своего агента. Последней надеждой оставался только сын покупательницы. Внимательно отслеживая разговор, он молчал, но, казалось, понимал, о чем идет речь. Я села рядом с ним и еще раз очень медленно и очень подробно разобрала схему закладки денег, а потом описала последствия ее нарушения. Он все понял. Взяв мать под локоть, он вышел с ней в коридор. Вернувшись через десять минут, она подписала соглашение. Разум все-таки восторжествовал.

После банка мы приехали к нотариусу. Все было готово, но Вера Михайловна остановила процесс:

— Мы хотим оформить договор в пользу третьего лица.

Такой тип договоров оформляется довольно часто. Он отличается от обычного договора купли-продажи некоторыми правовыми последствиями. Например, собственность, приобретенная одним из супругов в результате подписания такого договора, не считается совместной собственностью, т. е. приравнивается к полученной в результате дарения. Есть еще налоговые нюансы. Дело не в этом. Отдавая документы нотариусу, нужно предупреждать об этом заранее. В противном случае вся цепь будет вынуждена ждать, пока текст договора будет составлен заново. Что, собственно, и произошло. Нам предложили подождать еще минут сорок.