Записки репортера - [27]

Да отвяжитесь вы от чекистов, что за мода – вешать на них всех собак! Чекисты не обязаны заниматься детьми. Мне кажется, никогда и не занимались – в этом смысле. Насчет сирот, опекаемых Дзержинским, – похоже, это был всего лишь голый пиар. У чекистов при Феликсе Эдмундовиче и без сирот хватало забот: никак нельзя было пустить на самотек передел собственности и решение вопросов с прежними собственниками. Парням в кожанах (тогда был такой дресс-код) приходилось обеспечивать экономическую безопасность страны, и они ее обеспечивали как могли – в соответствии с тогдашней Конституцией. После нее было, кстати, конституций пять или уж не знаю сколько. Мне что, все бросить и их читать одну за другой? Там всегда что-то вписывают про безоблачное или какое-то в этом же духе детство, права сирот и т. д. и т. п.

И еще, я слышал, там есть про разделение властей – так вот это по крайней мере соблюдается. Американская власть сажает тех, кто оставляет без присмотра детишек, а наша тех, у кого ствол.

Вот так бы пусть каждый занимался своими делами и не лез в чужие. Тогда и настанет счастье. В Конституции, кстати, ничего нет про счастье? Надо вписать, красиво звучит.

Хотя – нет, никак нельзя. Как я сразу не подумал: Конституция же незыблема. Вот сколько их было у нас, так все незыблемы. Хоть кол у нее на голове теши, а ей хоть бы что. Тешут, тешут – а она все незыблема. Берут другую, тешут – и эта тоже! С третьей – та же история. Рука бойца тесать устала, право слово…

Бронированные «мерседесы» Ельцина

26 апреля2007 г.

Увидел на похоронах (про всемирно-историческое значение, про заслуги и про печаль, которую разделяю, не буду, без меня сказали) ельцинскую дочь Елену и вспомнил, как, бывало, названивал ей по домашнему телефону. Чисто по делу. Это было в конце 90-го – начале и середине 91-го. Я тогда был демократическим журналистом и стоял всецело на стороне Бориса Николаича. (А сейчас я что, не демократический? Сейчас – нет. Отличие вот в чем: демократический журналист защищает своих, а чужих ругает. Чего тут думать, все сразу ясно. Я тоже такой был. А теперь, прежде чем что-то сказать или тем более написать, – я сперва думаю, а потом излагаю. И в итоге иногда я демократов ругаю, бывает, что и хвалю, – смотря по содеянному.) Так что мог, если что, позвонить и получить фактуру для поддержки Б.Н. Про Генпрокурора какого-нибудь и вовсе говорить нечего – названивал ему на дом по ночам, требуя комментарий в номер. И випы считали, что это в порядке вещей. Какие-то были наивные времена! Об этом, кстати, предлагаемый вашему вниманию текст. И вот однажды я позвонил Лене по поводу ДТП, в которое попал ее папаша, – осведомиться о его самочувствии. Оно было на тот момент хорошим. Информация о происшествии была, конечно, секретная – до того момента как знакомые менты мне ее не передали. Хорошие были ребята; жаль, их потом застрелили подольские. Схема ДТП была такая: Ельцин выезжал на служебной машине со двора своего дома на Тверской (или еще Горького?), где магазин «Пионер». Шофер Витя говорит:

– А давайте включим мигалку и крякалку.

– Нет, не надо, я ж демократ.

– Ну если без крякалки, тогда надо ехать до Белорусской и там разворачиваться.

– Нет, я спешу. Прям тут через осевую давай. И молча.

Вите ничего не оставалось, как выполнить указание шефа. Он понимал: что-то тут не так. Если, значит, ты чистый демократ, то давай, как все, через Белорусскую. А если ты большой начальник, то не играй уж в демократа и езжай с мигалкой, не стыдись! Чего уж там!

И в момент разворота ельцинская «Волга» столкнулась с «Запорожцем», который честно ехал из центра к себе в спальный район.

Меня при этом не было, это мне все рассказал пострадавший пенсионер, которого я отыскал в его квартире (адрес взят моими ментами из гаишного протокола). Правда, я его ждал весь день, он только к ночи вернулся. Ну пока искал, кто его «Запорожец» дотянет до дому на буксире, пока тянули, после он дочку, у которой в аварии было разбито лицо, пытался устроить куда-то на оказание первой помощи, а везде почему-то гнали… Но наконец все как-то решилось. Пенсионер был не в обиде, он понимал, что столкнулся с властью, – значит, виноват, ничего личного. И все кончилось довольно мирно. Могло б и хуже… Но уже были другие времена, и это его радовало – что он легко отделался. Всего-то потерял машину. А дочке зашили шрамы, и вот она дома. Он не ждал, что ему подарят новую машину или хотя бы дотащат на милицейском буксире до дома. Или дочку помчат в ЦКБ. Оставили в покое, и ладно.

Написал я про то ДТП заметку – а в конце ее сообщил секретную информацию: в Германии заказаны для Ельцина два бронированных «мерса», и они скоро прибудут. И тогда ДТП будут для Б.Н. не опасны.

На ту заметку последовал отклик. По ТВ выступил председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов и назвал мою информацию клеветнической: «Ну как можно про Бориса Николаевича говорить такие оскорбительные вещи, что он будет ездить на иномарке?» (И действительно, стыдно большому начальнику ездить по своей автопроизводящей стране на иномарке; французы б со свету сжили своего президента, сядь он на «мерс», так что гнев Руслана Имрановича понятен.) Я продолжаю вам давать черты и милые приметы того времени, уже позабытого, и протягиваю, как положено, ниточку в сегодняшний день. Я вам даю рамки, в которые вместилась вся московская часть ельцинской жизни. Я в тот же день отправился в Белый дом, нашел там Хасбулатова – попробуйте так, запросто, сегодня добраться до аналогичного уровня – и вытащил из него в свой диктофон фразу типа «Я вовсе не хотел сказать, что это ложь или там клевета, я имел в виду совсем другое».