Записки промышленного шпиона - [2]

– Народ всегда на чем-нибудь экономит, – усмехнулся я.

– Чаще всего на веревке, – Джек понял меня. – Может, это и правильно.

4

"…В то утро, когда стихли выстрелы и я услышал шелест стрекоз, я, как уже говорил, сидел на берегу холодного ручья в очень удобном, укромном месте рядом со старой мельницей, принадлежавшей Фернандо Кассаде. Не торопясь, предчувствуя, предвкушая истинное удовольствие, я сбросил с ног сандалии. Столь же неторопливо почти по колено опустил в воду обнаженные ноги. Только после этого, все так же не торопясь, понимая всю важность процедуры, я наполнил прозрачным обандо весьма объемистую оловянную кружку, какую следует осушать сразу, залпом, одним махом, иначе велик риск схлопотать нечто вроде теплового удара – таково действие нашего национального напитка.

Впрочем, я все делал по инструкции. Я не новичок в этом деле. Уже через пять минут мощное тепло текло по моим жилам, зажигало меня, наполняло жизнью. Я даже напел негромко древний гимн Альтамиры: «Восхищение! Восхищение! Альтамира – звезда планеты!..» Впрочем, пение никогда не было самым сильным моим увлечением. Еще через несколько минут я просто лежал в траве и смотрел в облака.

Мне нравится обандо. Говорю об этом с полной ответственностью. Нравится его вкус, действие. Семь президентов, стремительно сменявших друг друга в течение трех последних лет, как ни странно, не разделяли моего мнения. «Обандо – это яд, вред, путь к беспорядочным связям». Не знаю, не знаю. Приведенное изречение выбито каким-то тюремным мастером прямо на стене одной из башен Келлета, но меня это не убеждает. Кто осмелится строить политическую платформу на пропаганде обандо? А вот на его отрицании каждый из президентов получал практически все женские голоса. Замечу при этом, и тоже с полной ответственностью, несмотря на закрытие то того, то иного заводика, количество обандо в Альтамире никогда не уменьшалось. Были годы, когда оно, пожалуй, увеличивалось, но чтобы уменьшалось, этого я не помню.

Я лежал в нежной траве. Смотрел в небо. Видел причудливые неясные облака. И был спокоен.

Я когда-то учился в Лондоне. Тяжкий город, он далеко. Я встречался там с интересными людьми, немало вечеров проводил со своим приятелем Кристофером Колондом, мои студенческие работы ценил сэр Чарльз Сноу, но все равно Лондон – город далекий, тяжкий. Дышится в нем тяжело, его напитки не напоминают обандо, они приводят к тому, что человек хватается за оружие. Обандо же примиряет".

– Не слишком ли много он говорит об этом? – спросил я.

– О, нет. Обандо – не такой уж простой напиток. Это перспективный напиток, Эл.

5

«…Было время, я преподавал в университете, в лицеях, но университет был закрыт, а из лицея меня уволили, и вряд ли у меня были шансы вновь получить работу. Преподаватель – это всегда опасно. Всегда найдется человек, который самые наивные твои слова истолкует по-своему. Небольшие свои сбережения я давно перевел на имя Маргет, что же касается обандо, к которому я привык, за небольшие деньги я всегда получал свою порцию на старой мельнице Фернандо Кассаде, или в потайном отделении скобяной лавки Уайта, или у старшей воспитательницы государственного детского пансионата Эльи Сасаро».

– На что вам сдался этот придурок, Джек? – не выдержал я.

– Извини, Эл. Это приказ шефа. Он просил прокрутить для тебя эту пленку. Он хотел бы знать твое мнение об услышанном.

6

"…Я не раз замечал за собой слежку. Особенно когда гулял по улицам Альтамиры. Какой-то тип в плоском беретике и в темных очках неторопливо пристраивался ко мне и мог ходить за мной часами. Мне, в общем, на это было наплевать, он меня даже не раздражал, и все же весть о новом перевороте я принял почему-то прежде всего через этого сотрудника альтамирской полиции – ведь новый редким мог не только лишить его работы, но и уничтожить.

Наверное, так и случилось.

Но возвращаясь вечером с мельницы старого Фернандо Кассаде, я неожиданно попал в лапы военного патруля.

Они вышли на улицу недавно – их серые носки нисколько еще не запылились – и чувствовали себя хозяевами, ведь по ним никто не стрелял. Мордастые, в серых рубашках и шортах, с автоматами на груди, в сандалиях на тяжелой подошве, чуть ли не с подковами, в шлемах, низко надвинутых на столь же низкие лбы, они выглядели значительно. Чувствовалось, что им приятно ступать по пыльной мостовой, поводить сильными плечами, держать руки на оружии; заметив меня, офицер, начальник патруля, очень посерьезнел.

– Ты кто? – спросил он.

Растерянный, я просто пожал плечами. Конечно, это была ошибка. Меня сбили на пыльную мостовую.

– Ты кто? – переспросил офицер.

Из-за столиков открытого кафе на нас смотрели лояльные граждане Альтамиры. Они улыбались, новая власть казалась им твердой. Им понравились патрульные, так легко разделавшиеся с опустившимся интеллигентом. Они ждали продолжения.

– Я Кей. Просто Кей Санчес, – наконец выдавил я.

Пыль попала мне в глотку, в нос, я чихнул. Наверное, это было смешно, за столиками засмеялись. Многие из них уже находились под волшебным действием обандо, а над террасой уже высветились первые звезды, воздух был чист, новый режим, несомненно, опирался на крепких парней – почему бы и не засмеяться.