Записки парашютистки - [9]

Шрифт
Интервал

Мы уже одетые сидели в кабине самолета и вдруг нам сообщают, что уже поздно и товарищ Сталин вместе с членами правительства собираются уезжать.

Нам предложили вылезть и снять парашюты. Тов. Дейч представил меня и Тамару товарищу Сталину и членам правительства. Это было для нас так неожиданно, что, когда товарищ Сталин пожал мне руку, я была очень смущена. Но мягкий взгляд вождя, его ласковая, отеческая улыбка сразу как рукой сняли всякое волнение.

Нас представили как специалисток по затяжному прыжку. Товарищ Ворошилов спрашивал нас:

— А как во время затяжного прыжка, — голова не кружится?

Он интересовался техникой выполнения прыжка, спрашивал, как выходим из штопора, какие положения бывают при падении. На все вопросы мы дали, кажется, вполне удовлетворительные ответы. Этот день я всегда вспоминаю, как самый счастливый в моей жизни.

Все поймут мое счастье и гордость, когда через день в газете появился снимок, изображающий момент, когда товарищ Сталин, вождь народов, здоровается с парашютисткой Любой Берлин.

* * *

Люба Берлин на старте перед последним прыжком, окончившимся катастрофой.


Основной моей специальностью сейчас стали затяжные прыжки. Летом этого года мы вместе с Тамарой Ивановой тренировались все время по затяжным прыжкам.

Главное в затяжном прыжке — это уметь стабилизировать тело так, чтобы не попасть в штопор. Долгое пребывание в штопоре грозит потерей сознания, а кроме того во время штопора ничего не видишь и, следовательно, ориентировки, которая требуется, — нет.

Для того чтобы выйти из штопора, нужно делать резкие движения в обратную сторону вращения и затем выбрасывать руки и ноги. Таким образом вращение прекращается и переходишь на другой режим падения.

У меня выработалась своя система выхода из штопора. Обычно, когда я отрываюсь от самолета, то падаю совершенно вытянувшись, ноги вместе и руки по швам. Секунд через 8–9 неизменно вводит в штопор. Тогда я быстро сжимаюсь в комок и поджимаю, насколько можно, ноги. При движении чувствуешь, конечно, очень сильное сопротивление. Пролетаю так некоторое время, причем, как только сожмешься в комок, переходишь в быстрое сальто. Потом резко выбрасываешь руки и ноги, и сейчас же вращение прекращается. Но, конечно, все время в одном положении не продержишься, и при большой затяжке через некоторое время можешь опять попасть в штопор. Тогда снова повторяешь тот же маневр.

Второй момент при затяжном прыжке — это ориентировка. При небольшой затяжке можно ориентироваться по счету, т. е. на земле выработать для себя определенный ритм счета, равный секунде. Но это не для всех удобно. Некоторые для того, чтобы пролететь 10 секунд, считают до 20. Тренируешься с секундомером на земле, ритм отсчета настолько врезается в сознание, что во время падения продолжаешь считать уже по инерции.

Затем можно прыгать по зрительному восприятию земли, т. е. при взлете запомнить, какой вид имеет земля на расстоянии, скажем, 400–500 метров, т. е. на той высоте, где ты думаешь открыть парашют. И как только, падая, увидишь, что достигла 400–500 метров, — открываешь парашют.

Когда я прыгала с 3000 метров — земля была видна очень хорошо. Даже с 5000 метров земля видна прекрасно. Это зависит от погоды. Обычно с 5000 метров кажется, что земля покрыта небольшой дымкой по краям, а в общем ее видно хорошо.

Но самый удобный способ отсчета при затяжке — это, конечно, секундомер. Секундомер обычно вшивается в специальный кожаный футляр, надевается на руку и, когда отрываешься от самолета, нажимаешь кнопку и следишь. Когда проходит 20–30 секунд, т. е. столько, сколько задано, дергаешь кольцо.

Конечно, и способ отсчета в уме, и способ отсчета по секундомеру — всегда дублируется третьим способом. Всегда нужно следить за землей, потому что во время отсчета часто бывает, что сбиваешься. Большей частью открывают парашют раньше, чем нужно, начинают считать быстрее. Это еще ничего. Но хуже, когда человек собьется со счета и начинает считать сначала.

Практическая тренировка у нас с Тамарой по затяжным прыжкам была большая. Тренировались мы на точность. Сначала прыгали без секундомеров. Для тренировки мы брали затяжку не свыше 20 секунд. Не всегда все было гладко. Однажды на каком-то празднике нам дали задание вместе с Тамарой сделать затяжку на 15 секунд. Тогда у нас было мало практики. Мы прыгали обычно с одного самолета «Р-5». Нас вывозил Мошковский. Сидим вдвоем в кабине, по команде вылезаем и садимся на разные борты. Мошковский машет рукой — мы одновременно сваливаемся. Прыгнули — пошли. Мне показалось, что я отсчитала 15 секунд. Считала медленно, как всегда. Открываю парашют, начинаю оглядываться. Смотрю, Тамара болтается на одном со мною уровне. Ну, думаю, значит одновременно открыли — правильно считали. А когда мы спустились, нам был нагоняй: вместо 15 мы пролетели 21 секунду. А это очень рискованно.

Я очень люблю прыгать с Тамарой Ивановой, в особенности на затяжных прыжках. Мы обычно прыгаем с ней с одной машины «Р-5» или с двух «У-2», но идущих рядом, и всегда — я слева, она справа. В воздухе мы конечно следим друг за другом: как только мы открываем парашюты, смотрим — на одном мы уровне или нет. После прыжка мы всегда делимся впечатлениями, указываем друг другу на ошибки.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.