Записки опального директора - [15]

На вокзале было необычно много людей. Они толпились возле билетных касс, в залах ожидания, у газетных и сувенирных киосков, буфетных прилавков, вокруг тележек с газированной водой и мороженным, и просто у пивных бочек, где с пивом смаковали и соленую тараньку. Красивая световая реклама зазывала в ресторан. Прямо на привокзальной площади торговали фруктами и овощами, виноградом и дынями.

Мы, конечно, отказались от носильщиков и таксистов. Зюня со своим другом легко разобрали мой небольшой багаж и повели нас на трамвайную остановку, что недалеко от вокзала.

То, что мы здесь увидели, затмило все наши предыдущие впечатления об Одессе. На остановке скопилась большая толпа людей. Трамваи подходили часто, но толпа не уменьшалась. Дело в том, что от этой остановки отходили различные номера трамваев в разные направления. Трамвай в то время в Одессе был главным средством передвижения и основным видом городского транспорта.

Нужный нам 18-й номер в направлении Большого Фонтана оказывается был самым дефицитным. Туда, на станции Большого Фонтана, к морским пляжам и дачам, санаториям и домам отдыха, турбазам и

просто к морю, устремляются в летние дни тысячи, десятки тысяч людей. Кажется вся Одесса стремится к морю и несколько 3-х вагонных трамвайчиков не в состоянии выполнить эту задачу.

Когда подошел первый трамвай с номером 18, Зюня, обозрев толпу опытным глазом, велел нам не делать попыток к посадке. И хорошо, что мы не пытались. У входных и выходных дверей скопилось много молодых людей - студентов, матросов и солдат, которые создали такую пробку, что мне бы из нее не выбраться. В вагоны пробирались только те, у которых локти и плечи посильней. На другие номера трамвая, которые приходили вслед, народу было поменьше. Когда мы, наконец, дождались очередного трамвая, Нюня и Зюня подняли меня на руки и через открытое окно всадили туда так, что я оказался почти на свободном сидении. Так же через окно они подали мне чемодан и сумку, затем. через окно, с помощью моих братьев, влез и Нюня, а Сёма и Зюня, помогая друг другу, забрались на переднюю площадку. Когда людей в вагон набилось, как сельди в бочку, а на ступеньках площадок зависли десятки подростков, трамвай тронулся. Труднее было тем, кому нужно было выйти на ближайших станциях. Протиснуться через толпу было почти невозможно, особенно женщинам и детям. Детей подавали через окна. Только после седьмой станции Фонтана в вагоне стало свободней и мы благополучно доехали на нужную нам 16-ю станцию.

Вскоре мы оказались в прекрасном санаторном парке с аккуратно подстриженным кустарником, множеством садовых скамеек, цветочными клумбами и необычайно красивым фонтаном. Такого фонтана я не видел не только в Красилове или Жмеринке, но даже в санатории «Пуще-Водица» под Киевом. Наверное были где-то еще красивее фонтаны, но я больше нигде не был и поэтому этот фонтан так поразил меня своей красотой.

В приёмном покое санатория было чисто, уютно и пахло какими то медикаментами. На столике, покрытом белой салфеткой, стояли прохладительные напитки, конфеты, печенье. Меня подвергли тщательному врачебному осмотру, Сёма ответил на все вопросы врача и медрегистратора и наступили минуты прощания. Хоть мне всё здесь очень понравилось, я не мог удержаться от слёз, когда провожал Сёму. Первый раз, после смерти родителей, я оставался один, без Сёмы, на целый месяц.

Извини меня, дорогой читатель, что так подробно рассказываю о своей поездке в Одессу. Среди моих воспоминаний о детстве мало запомнилось дней более приятных и доставивших большее удовольствие и наслаждение. Моя память до предела забита грустными воспоминаниями о болезнях и голоде, горестях и обидах, о всем том, что вытекает из сиротской жизни. Поездка с Сёмой в Одессу и месяц пребывания в прекрасном детском санатории являются одним из приятных исключений. Они и запомнились со всеми подробностями на всю жизнь.

Летние дни в санатории прошли, как в дивной сказке. Каждый был заполнен до предела различными интересными занятиями. Тут и морские купания, и катание на катере, прогулки на теплоходе в открытом море, спортивные игры и пионерские костры. Всего не перечислишь. И всё доставляло огромную радость и наслаждение. Но признаюсь, мне даже сейчас стыдно, самое большое удовольствие я получал от невиданного доселе прекрасного питания. Оно было обильным, разнообразным и очень вкусным. Никогда раньше я не ел столько вкусных вещей.

Помню, как поразил меня первый завтрак в санаторной столовой. На столе масло и твердый сыр, ветчина и яйца, свежий хлеб и ещё горячие булочки, а официантки подносят мясные горячие блюда, сладкие молочные каши, какао, кофе или чай с вкусным печеньем. Ешь сколько хочешь!

Ещё совсем недавно я редко когда вставал из-за стола без желания ещё чего-нибудь поесть. А тут такое изобилие! Я наслаждался этими вкусными блюдами, но обидно становилось и совесть грызла, что не могу всем этим поделиться с Полечкой, которая всю жизнь делилась со мной последним куском хлеба.

Врачи назначили мне много различных процедур и строго следили за их выполнением. Я чувствовал, что с каждым днем поправляюсь и крепну. Мне даже тогда казалось, что страшная болезнь, которая не раз приводила меня на грань смерти, совсем отступила и никогда больше не напомнит о себе.